– Что это?! – стонал Самодержец. – Почему передовица начинается с «братки на сходке порешили»? Древнерусским языком было сказано: «Боярская Дума проголосовала». Кто автор?!
– С-с-с-с-соловей-Разб-б-б-бойник, – испуганно пролепетала Кикимора.
– Кто разрешил?!
– В-в-в-вы…
– С какого лешего?!
– Не с лешего, – отозвался из угла Леший, – а с кувшина живой воды на бруньках.
Самодержец залпом допил стакан медовухи. Ловкий Иванушка тут же подлил свежего опохмелочного.
– А корректор где был?
Все посмотрели на Горыныча.
– Я, – начала первая голова, – работала над составлением кроссвордов.
– А я, – подхватила вторая, – проверяла судоку.
– Я же, – заключила третья, – подбирала анекдоты.
– А почему три раза подряд один и тот же, про трёх богатырей и Золотую Рыбку?
– А нам понравилось зело! – ухмыльнулись головы хором.
И ещё стакан медовухи снизошёл в царственный пищевод. Ловкий Иванушка тут же подлил.
– Ладно, шут с ними, с передовицей и анекдотами. Но почему у вас в статье «Победительница конкурса красоты Мисс Тридевятое Царство» фотография Яги с подписью «Варвара-Краса, длинная коса»?! Кто репортёр?
– Я! – встало Лихо Одноглазое. – Мне сказали снять красавицу слева, я и сняло.
– Но у тебя же левого глаза нет!
– Сняло самую левую, видную правым!
– А почему вместо кривых курса межцарственных валют прямая?
– Не дождутся, курса менять не будем, – пробурчал заведующий экономическим разделом Кащей.
– А что за бурое пятно посредине?!
– Баг.
– Какой баг?
– Тараканище.
Самодержец с досадой плюнул и отпихнул очередной стакан.
– Да вы меня сговорились в могилу свести либо от инфаркта, либо от пьянства. Последний вопрос. Что это за редакционный адрес такой указан: «На деревню дедушке»? Кто такой умник?
Сотрудники уставились на Самодержца.
– Бедный ты наш, – запричитала Кикимора, – совсем заработался.
– Выпейте медовухи, Ваше Величество.
– Может, яблочка молодильного, говорят, склероз как рукой снимет?
– Поешь кисельку моего, молочком запей.
– По щучьему велению, по моему хотению…
– Вспомнил! – Самодержец хлопнули себя ладонью по лбу. – Вспомнил. Не надо нам ничего, спасибо за заботу. Это ж нас самих вчера осенило. Всё, пятиминутка окончена. Все – за новый номер, и чтоб завтра всё было цирлих-манирлих!
День Шута Горохового
– Уж простите, Ваше Бессмертие, не смог я приготовить заморское блюдо «турдакен»3 точно по рецепту, не водится в наших краях индейка, пришлось замены кое-какие сделать. Да вот, извольте откушать, да и гостям почётным предложите.
Повар хлопнул в ладоши, и стайка поварят внесла в горницу и водрузила на стол огромный поднос с курящейся ароматным дымком посудиной, подозрительно напоминающей сундучок. Брови Кащея поползли к переносице, и на лице его отобразилась гримаса недоверия.
– Что это?
– Заутяй, тушёный в ларце, Ваше Бессмертие!
– Какой такой заутяй?
– Наш, лукоморский. В стоящем перед вами берёзовом (для аромату лучшего) ларце – освежёванный и натёртый всевозможными травами заяц, отсюда «за-». Внутри зайца – ощипанная пекинская утка, тоже вся из себя в специях и клюкве, вот вам и «-ут-».
Кащей аж побагровел и медленно, на дрожащих руках стал приподниматься со стула.
– А «-яй» – это что?
– Так, понятное дело, яй…
Договорить он не успел. Кащей щёлкнул пальцами. Из пальцев вырвались змейки молний, поразившие повара прямо в сердце. Гастроном, сам слегка закурившийся, рухнул на пол, а Их Бессмертие бросился к сундучку, распахнул его и стал лихорадочно раздирать на мелкие клочки не успевшее стать фирменным блюдо. На секунду в горнице воцарилась тишина, а потом грянул оглушительный хохот. Ржали все. И Добрыня с Поповичем и Муромцем, и Царевичи, и Кот Баюн, и Горыныч с Ягою, и остальной званый сказочный народ.