Сказки и фантастические истории. Книга 9 Инна Арутюнова

Зимой в лесу холодно. Дни короткие, ночи длинные. Все какие-то злые, в лапы не даются, нервы вымотаешь, пока добычу выловишь. Другой раз от голода так тоскливо,… что выть хочется. В нынешние времена волчьи песни на добычу не действуют, не понимают глупые, что быть съеденным волком – это честь,…говорят, что им больше нравится на воле. Одна лиса волка понимает. Бывало, приползет на четвереньках, когда ее кто-нибудь не поймет,… и жалуется. Приходится идти на помощь. Она же беззлобная, никого не обидит,… ну,… только если голодная. Тут уж ничего не поделаешь, кушать-то надо.

Вот сегодня, ближе к вечеру приползла горемычная. Захотелось рыжей, есть, вот и решила она позаимствовать у соседней многодетной волчьей семьи лишний кусок мяса, лежащий у логова. Она не виновата, волчонок сам его бросил и побежал играться. А волк отец, не разобравшись, избил лису, еле ноги унесла. Как-то шумно, можно ведь и мирным путем все уладить.

Серый Волк Дима, как никто другой понимал лису Верку, потому что и сам любил стянуть то, что плохо лежало.

– «Иди, Верка, посиди на моем месте, здесь тепло» – пожалел он лису. И та, потянувшись, разлеглась на сухих листьях:

– «Ты бы меня чем угостил, а то живот подвело,… и нервы совсем расходились, так и хочется с моста в речку кинуться» – облизнулась рыжая красавица.

– «Что ты, что ты, милая» – рычит Волк, а лиса хвостом обмахивается,… мол, от голода дышать нечем.

– «Не переживай, сейчас что-нибудь принесу» – волк убежал. Лиса тут же вскочила, обнюхала все вокруг,… нет ли заначки? Ничего не найдя, улеглась на листья, обхватив голову:

– «Неудачница я, всеми покинутая, нет души, которая жила бы ради меня».

Послышалось рычание: «Лиса, ползи потихонечку ко мне, смотри, чего я тебе принес».

Почуяв запах зайчатины, она заработала лапами и на брюхе подползла к волку. Свежатина выглядела превосходно. Серый даже подготовил мясо к еде.

Сверкая глазами, не забывая отправлять кусочки в рот, Верка пела хвальбы волку:

– «Какой же ты внимательный,… добрый,… уважительный,… гостеприимный,… настоящий друг».

Дима смотрел на ее лапы и пасть:

– «Как у нее, получается – говорить и поглощать мясо в таком темпе?» – мелькало в голове.

– «Знаешь» – успел он сказать в перерыве между ее похвалой – «Я сегодня тоже не успел поесть»

– «Правда?» – удивилась Верка – «Вот я и говорю. Сам голодный, а друга кормишь. Вкусный зайчонок,… жаль, что мало» – сказала она, отправляя последний кусок себе в пасть и облизывая лапы – «Век буду твою доброту помнить. Пойду, лягу, а то я так устала, да еще и нервы не в порядке» – и, махнув хвостом, залезла в нору на теплое место.

Волк пожал плечами:

– «Обижаться на нее нельзя, видно родители плохо воспитали».

Разбросанных веток на земле было полно, и волк, улегшись на них, уснул.

Утром лису он не нашел: «Странно, обещала делать все вместе, и на охоту вдвоем идти».

Половину леса оббежал он, жалея обиженную красавицу, и не найдя, пошел на заячью тропу. Через некоторое время увидел пробегающего смеющегося зайца. Еще через минуту, другого, с улыбкой до ушей. Не выдержал волк:

– «Заяц, погоди, я тебя не трону, скажи, чего смеешься?»

– «Теперь все смеются. Твоя подруга пошла курочек воровать, а те пошутили над ней» – заяц поскакал дальше.

– «Как пошутили?» – недоумевал волк.

Курочки были только в одном месте, в сарае на краю села. Туда волк и побежал.

Ах ты, жалостливая! Такую лису волк еще не видел. Видимо здесь ее уже ждали… и поймали сетью. Иначе бы не смогли привязать ее лапы к заборным доскам. Красавица висела, как украшение на заборе… и скулила. Только хвост лежал на снегу. Махая им, она целую ямку под собой вымела.

– Подскочив к несчастной, Дима прорычал:

– «Что они с тобой сделали, гады?»

– Верка завизжала:

– «Где тебя носило, скорей отвязывай меня от забора, а то собаки порвут».

Но у волка нет пальцев, способных развязать узлы.

– «Не получается» – завыл он.

– «Тогда тащи пилу и отпили доски, буду пока на лыжах кататься».

Жалко серому лису, стал он смелым, прыгнул к сараю и схватил пилу, затем вернулся к мученице.

– «Скорее» – визжала она – «Бестолочь серая».

Распилил он с одной стороны забор, потом с другой, осталось в середине между ног полочки перепилить,… а тут собаки появились.

Ну, что делать? Схватил он лису с куском забора,… и потащил в лес. Ноги подгибаются, глаза от натуги на лоб лезут,… а нужно бежать, спасать беззлобную.

И так волк гордился собой, что ему хватило силы убежать от погони. Дотащил он таки лису до логова,… и упал. Слышал только, что Верка визжала:

– «Что разлегся, сморчок, отдирай меня от досок, есть уже хочется».

Отошел Дима только к обеду, дышать стал ровно и открыл глаза. Подвигал лапами – движутся. Ну, Слава Небесам, значит живой. А что за тишина? Где Верка? Та, молча лежала на досках. Не кричала она от того, что потеряла голос, да и хвостом больше не могла махать. Ах ты, жалостливая! На кого же ты похожа?

Волк подошел к ней, но она лишь раскрывала пасть и сверкала глазами.

К вечеру волку удалось упросить ворон развязать своими клювами узлы на лисьих лапах. Те долго не соглашались, боялись, что она разорвет кого-нибудь. Но серый,… так клялся,… так клялся,… что птицы согласились.

Сначала Верка молчала, потом голос прорезался, и она начала визжать. И тут Волк узнал о себе столько такого, от чего ему теперь будет стыдно зверям в морды смотреть, и он поклялся разорвать рыжую на кусочки,… как только отвяжет ее от досок.

Сначала освободили задние ноги, потом передние, и чтобы Верка не поцарапала ворону, волку пришлось придавить голову лисы своим телом, прижав ее пасть к снегу. Била она его своим хвостом, стараясь столкнуть со своей головы, но только получала в ответ удары лапой.

Как только птицы развязали последний узел и взлетели на ветку, Волк отпустил бывшую подругу. Произнесенных ею слов, он прощать не собирался. Некоторое время распластанная Верка так и лежала, затем медленно поднялась и, погрозив Диме лапой, заковыляла к лесу.

Теперь Дима, освежевав любую тушку, садился около своей норы,… и с удовольствием съедал ее сам, вспоминая свою глупость и доверчивость.

Баба Яга Нюрка сидела на дереве в развилке между веток и расчесывала свои почти белые волосы. Она любила это делать, глядя в зеркальце. По человечески, ее нельзя было назвать симпатичной, но среди Рода этих лесных существ – очень даже хорошенькая. Многие волшебные существа заглядывались на нее, но это было редкостью. Зато волосы ее были прекрасны,… до пояса, густые. По закону она могла их расчесывать только в определенные дни, потому что они были необычными. Волосы собирали в себя новости и существовали как бы сами по себе. Умели заворожить, а то и в болотную глушь завести. А гребень вычесывал все знания в землю,… попробуй, найди их и собери потом. Нечесаные, они сплетались в комья под косынкой и сами берегли свои тайны,…зато под гребешком они вытягивались и блестели, как глаза Нюрки. Вот и думай, как поступить. Яга была озорной. Мама ее так ругала за это, говорила, что она теряет свою индивидуальность. Тьфу! И придумала же такое слово.

А Нюрка гордилась своими космами. Бывало, сядет на пенек, снимет косынку, расчешет волосы,… и соблазняет все мужское население своего леса.

Леший, так тот выражал свои чувства нежностью. Правда у него голос, будто доска о доску трется,… никакого удовольствия слушать, да и сравнивает он ее с древесными опилками, из которых, в основном и состоит.

Кащей тут проходил, гремел своими костями. Так он, вместо тепла, таким холодом обволок, что пришлось спрятаться в избушке.

Один трехглавый Горыныч приятные слова говорит, да и то, Яга прознала, что он всем такие слова бубнит.

Но Нюрка не расстраивалась. Она верила, будет и на ее улице праздник. Приедет рыцарь красавец на белом коне, и увезет ее в лазурные дали.

Так, мечтая, она и сидела с улыбкой на лице, показывая солнышку свой крепкий кусачий зуб,… когда увидела хромого лесовика. Это существо попало к ним из дальнего леса, только он не говорил из какого, спал на траве или ветках, питался ягодами и грибами, был дружелюбным.

– «Ох, и красавица же ты, Нюрка» – лесовик прилег на траву, у ее ног – «Глаз не отвести».

Яга оглядела его – глаза вроде приятные, и улыбка ничего, правда, вместо зубов орешки кедровые, … а остальное… ветки, да еще и хромает.

– «Не по тебе ягодка, шел бы мимо» – Яга опять подставила лицо солнечным лучам, пусть загорает, подумают, что на море отдыхала.

Так продолжалось какое-то время,… принц на белом коне не появлялся, одни только лешие, да кощеевы родственники.

Надоело это Яге. Свернула она волосы пучком под косынкой, нарвала ягод и мухоморов, пошла домой, наелась того, что собрала, и сидит у окошка, песни поет.

Прошло несколько дней.

Вдруг зачесалась у нее голова. Вырвала она один волосок и спрашивает у него: «Чего тревожишь? Хочешь в приключение попасть и поразвлечься?» – волосок аж задрожал в ее руках.

– «А что ж не повеселиться, засиделась я…» – Яга хотела сказать в девках, да передумала – «в избушке. Пора и мир посмотреть. Кому бы помочь? … А вот и он идет,…сам расскажет» – волосок вырвался из рук Яги… и улетел.