– Добро пожаловать в моё скромное заведение, – гнусаво поприветствовал он и, скалясь, поклонился, разведя руки в стороны. – Чего изволите? Девочку?

От него неприятно пахло гниением. Антон отрицательно покачал головой. Хозяин недоумённо перевёл взгляд на Аглаю.

– М-м. Прошу прощения, но если вам нужен мальчик – мы не держим…

– Погоди, – перебил его Антон. – Мне твой товар не нужен. Я тебе свой привёз.

– То есть? – растерянно спросил сводник.

– Ну что ты не понял? Работница тебе нужна?

– Работница? – у владельца публичного дома вытянулось лицо.

Аглая, догадавшись, что происходит, принялась громко мычать. Однако её похититель не обратил на это внимания.

– Ну да, вот эта. Девчонка ещё совсем! Свежа, как весенний ветер. Гляди, какие глаза, волосы. Красавица! От клиентов отбоя не будет!

Человечек внимательно поглядел на девушку.

– Хорошенькая, согласен.

– Конечно, согласен. В этом заведении таких отродясь не бывало.

– А что с ней?

– Да ничего. Не ходит она – но в твоём деле это не важно! А то, что немая – так это даже лучше! Болтать не будет.

Аглая продолжала издавать громкие звуки, сотрясаясь всем телом.

– А её не ищут? – с опаской спросил владелец борделя. – Мне проблемы со стражей не нужны.

– Не ищут, не переживай. Да и вообще, не местные мы.

Человечек впился сальными глазками в лицо девушки.

– Что хочешь за неё?

– Да немного. Хлебного вина бутыль да пару медяков. На том и договоримся.

Сводник на мгновение задумался, но, быстро поняв, что сделка выгодная, юркнул за тряпицу. Оттуда донёсся тихий звон, и через мгновение человечек, показавшись снова, протянул Антону пойло и несколько монет. Тот, взяв плату, ухмыльнулся и молча направился к выходу, оставив несчастную внутри.

– Уважаемый, – внезапно окликнул его гнусавый. – А не жалко такую молодую-то? У нас по двадцать—тридцать человек в день через каждую девку проходит.

– Не жалко, – не оборачиваясь, ответил мужчина. – Она крепкая. К ней можно и поболе пускать!

Под яростное мычание Аглаи он вышел из дверей на Торговую улицу и, осмотревшись, направился вглубь города.

Проснувшись, Ирина открыла глаза и, не вставая с постели, молча уставилась в потолок. Затаив дыхание, она изо всех сил старалась удержать в памяти ускользающее сновидение. В нём она и Олег шли тёплым летним днём по улицам древнего детинца к городской стене, а затем, поднявшись на неё, любовались розовыми в закатном свете водами Радони.

Они стояли рядом, и княжич осторожно, будто стесняясь, тронул её ладонь кончиками пальцев. По телу девушки разлилось тепло от этого прикосновения, и Ирина, прикрыв глаза, замерла, наслаждаясь чарующим моментом. От волнения её грудь часто вздымалась, а сердце, подобно трепыхающейся в ладонях птице, готово было выпорхнуть из груди.

С надеждой она повернулась к любимому, ожидая, что их губы сольются в поцелуе, но внезапно невидимая сила подняла его и понесла ввысь, к залитому багряной краской небу.

Ирина кричала, пытаясь удержать его. Она схватила ладонь княжича обеими руками, но всё было бесполезно. Печально улыбаясь ей, Олег взмыл к облакам, растворившись среди них и оставив девушку одну, в слезах, на крепостной стене.

Ирина лежала, не двигаясь, и пыталась запомнить каждую деталь посетившего её сна. Но, несмотря на все усилия, он неумолимо ускользал. Ещё несколько мгновений – и она уже не могла вспомнить ни лица суженого, ни ощущение прикосновения на своих пальцах, которое всего минуту назад чувствовала так явно, будто оно случилось наяву.

От обиды глаза заслезились.

Девушка тихо всхлипнула и подняла руку, чтобы вытереть слёзы. Аккуратно, ладонями она коснулась своих век, а затем опустила ладони ниже, к щекам, и тут же отдёрнула пальцы. После последнего избиения Тимофеем Игоревичем, её мужем, скула, куда пришёлся удар его тяжёлого кулака, опухла и будто горела. Эта боль окончательно вырвала Ирину из объятий утренней дремоты, и она, осторожно поднявшись, села на кровати.