Говорят, что у Иггдрасиля три главных корня, каждый из которых уходит в разные миры. Когда я впервые услышал об этом, мне показалось странным, что такая колоссальная структура может быть ещё и разделена корнями. Но со временем я понял, что именно так создаётся равновесие. Первый корень тянется к Нифльхейму, туда, где холод вечен и где можно найти источник льда и тумана. Второй корень уходит в сторону Асгарда, мир богов, неся им силу и связывая их с первоосновой бытия. А третий корень пронизывает Мидгард, наш мир людей, даруя земле устойчивость и память о священном происхождении.

Каждый корень имеет свой особый источник, свою сокровенную воду, которая питает Древо. Под корнем, идущим к Нифльхейму, находится древний колодец Хвергельмир, полный бурлящих вод, от которых идёт ледяная дрожь. Тот, что ведёт к Асгарду, скрывает колодец Урда, где собираются норны – три сестры, ведающие судьбами. А у корня, пронизывающего мир людей, можно найти колодец Мимира, где хранится мудрость без границ. О каждом из них ходят легенды, рассказывающие о всеведении, времени и самой сути жизни. Мне случалось встречать старых путников, которые клялись, будто им довелось слышать зов этих вод. Но никто из них не смог сказать, где именно тот колодец спрятан. Быть может, пути к нему выбирают лишь тех, кто уже готов отдать за знание самих себя – подобно тому, как Один пожертвовал глазом, чтобы испить из источника Мимира.

Но давайте обратим свой взор и на само тело Иггдрасиля. Ствол его возвышается над всеми мирами, словно столп, поддерживающий небо. Говорят, что в нём заключена жизненная сила, связывающая воедино Асгард, Мидгард, Ётунхейм, Альвхейм и ещё многие, многие земли. Я слышал, что каждый мир находится на собственной ветви или в собственном «кармане» древа, и они неразрывно связаны друг с другом – как листья на ветке. Если хотите понять это глубже, представьте, что всё, что мы видим и не видим, – это одна величественная крона, наполненная ветром судеб и песнями времён. А дороги между мирами – это ходящие по ветвям пути, по которым шастают не только люди и боги, но и таинственные духи, эльфы, дверги и иные существа.

Однако же Иггдрасиль не просто стоит неподвижно, как обычное дерево. В его кроне и у его корней живут создания, странные и страшные, а иногда и благословенные. Возьмём, к примеру, Нидхёгга – дракона, который, по преданиям, беспрестанно грызёт один из корней древа, будто бы желая подточить саму основу мироздания. Кто-нибудь спросит: «Зачем он это делает?» Может, его движет голод, а может – он олицетворяет ту самую силу распада, без которой всё застыло бы в застывшем совершенстве, обречённом на бессмысленность. Когда я думаю о Нидхёгге, я ощущаю тревожный трепет: ведь если это существо когда-нибудь прогрызёт корень до конца, пошатнётся весь мир.

Но не всё так мрачно. На вершине Древа, говорят, сидит орёл, мудрый и величественный, обозревающий всю вселенную. Считается, что он – противовес коварству Нидхёгга, ибо в нём заключено видение, необходимое для сохранения равновесия. Одни зовут его Храэсвельг, иные – просто Великий Орёл. Он не вступает в споры, но, возможно, именно его присутствие удерживает верхние пределы Иггдрасиля от вечной гибели. А между орлом и драконом снуёт белка Рататоск – вечный плут, переносящий оскорбления от одного к другому. Улыбаясь, я замечаю, что отчасти она олицетворяет причудливую связь между силами созидания и разрушения, разжигая вражду и тем самым не давая миру застыть. Порой именно конфликты делают нас сильнее, толкая к переменам. Белка вроде бы безобидна, но её роль в этом вечном «поединке» неоценима.