– Как называется ближайший к поместью город? – спросил Грея Тристан, обмахиваясь шляпой и с ленивым любопытством разглядывая пейзаж за окном кареты.

– Бейсингсток.

– Ах, Бейсингсток. Придется мне туда наведаться.

– Зачем?

– Если ты ничего не заметил, не жди, что я начну посвящать тебя в свои замыслы, – усмехнулся виконт.

Конечно же, Грей заметил, но сейчас ему меньше всего были нужны любовные приключения.

– Делай как знаешь, Трис. Только меня не впутывай.

– Так-то ты разговариваешь с гостем!

– Я что-то не помню, чтобы кого-либо приглашал.

– Без вас, ваша светлость, в Лондоне была бы неимоверная скука, – игриво рассмеялась Элис и прижалась к Грею. Если бы его легко было сдвинуть с места, эти знаки внимания могли кончиться тем, что она выпихнула бы его из кареты. – Но я обещаю развлекать вас здесь.

Тристан подался вперед и положил руку Грею на колено.

– И я обещаю, ваша светлость.

– Отстань!

– Отстаньте, Дэр, – жалобно сказала Элис. – Вы все испортите.

– Не забывайте, что это я ехал в карете с Греем. А вы следовали за нами с Сильвией и Блам…

– Не могли бы вы продолжать спор в форме пантомимы? – прервал его Грей и, скрестив руки на груди, закрыл глаза. На самом деле он не возражал против присутствия Тристана. Во-первых, он был ему чрезвычайно обязан – ведь тот освободил его из когтей некоей весьма хищной дамы, а во‑вторых, их с Тристаном знакомство началось еще в доуниверситетские времена, да и развлечений в это время года в Гемпшире было не так уж много.

Присутствие Элис тоже можно было бы пережить, не вбей она себе в голову, что Грей – отличная партия. Но у него не было абсолютно никакого желания жениться, особенно после того, как он едва не попался в сети леди Кэролайн Шеффилд. Однако Элис, судя по всему, не принимала всерьез его антиматримониальные убеждения, поскольку всякий раз, когда она оказывалась в его постели, то заводила разговор о драгоценностях – и особенно о кольцах. К тому же не одна Элис охотилась за герцогом Уиклиффом, так что бегство в Гемпшир, пусть всего на неделю, оказалось как нельзя кстати.

– Это уже Хаверли? – спросил Тристан.

Грей открыл глаза.

– Да, Хаверли.

Он всегда любил поместье своего дяди. Стены и окна старого дома были увиты плющом. У подножия пологого холма серебрилось небольшое озеро, у берегов которого плавали лебеди и утки. По обеим сторонам дороги, полукругом ведущей к дому, на лужайках паслись овцы. Этот идиллический пейзаж навевал мысль о рае и мог бы служить прекрасной натурой для картины Гейнсборо[2].

– Все выглядит так, как обычно, – задумчиво произнес Грей.

– Ты ожидал чего-то иного? – Тристан придвинулся ближе к окну.

Проклиная себя за то, что дал Дэру повод для любопытства, Грей непринужденно откинулся на спинку сиденья.

– Вовсе нет. Меня удивило приглашение Денниса, и только. Я рад, что ничего не изменилось.

– А мне оно кажется необычным. – Элис перегнулась через руку Грея – якобы для того, чтобы выглянуть в окно, на самом деле чтобы прижаться к нему своей пышной грудью. – Сколько, ты говорил, отсюда до Бейсингстока?

– Я не говорил. Две мили.

– А до ближайших соседей?

– Ты намереваешься нанести им визит вежливости? – Тристан еле заметно усмехнулся. – Или хочешь разведать, нет ли там соперницы?

– Да, я всегда веду себя вежливо, в чем и тебе советую попрактиковаться.

– А я в данный момент именно это и делаю, моя дорогая.

Грей снова закрыл глаза. Как же ему надоела эта трескотня! Он думал, что путешествие в Гемпшир будет приятным и мирным, вовсе не рассчитывая на то, что неприятности будут сопровождать его всю дорогу.

Как только Элис узнала планы Грейдона, она тут же рассказала о них всем, кто в тот момент был в его ложе в Воксхолл-Гарденз