. Выхода было два: либо убить их, либо, взяв с них клятву молчать, предложить поехать вместе.

– Грей, ты не собираешься меня защитить? – требовательно вопросила Элис.

– Это была твоя идея поехать со мной. – Грей открыл глаза. – Так что защищайся сама.

Обычно споры даже доставляли Грею удовольствие. Он любил, когда ему бросали вызов. Но сейчас для первого не было причины, а второго и вовсе быть не могло. Он теперь герцог Уиклифф, черт побери, и может получить все, что пожелает, – стоит только протянуть руку. Но в последнее время герцог, пожалуй, только и делал, что старался избегать всевозможных приключений, а не намеренно искать их. Времена безрассудной юности ушли безвозвратно.

Карета остановилась. Подавив желание выскочить и скрыться от всех в буковой роще, Грейдон подождал, пока Хоббс, дворецкий, откроет дверцу.

– Добро пожаловать в Хаверли, ваша светлость, – скрипучим старческим голосом произнес тот.

– Спасибо, Хоббс. – Грей вышел и подал Элис руку. – У нас сломалась одна карета – примерно в миле отсюда. Пошлите туда кузнеца, и пусть он захватит колесо. Я оставил лошадей на Симмонса и нескольких слуг.

– Я сейчас же займусь этим, ваша светлость. Надеюсь, никто не пострадал?

– Мою одежду придется выбросить, – пожаловался Бламтон, слезая с облучка, где он сидел рядом с кучером. – Спасибо, что заставили меня жариться на солнце. Я чувствую себя словно кирпич.

– А вы на кирпич и похожи, – сказал Тристан и добавил: – Но не горюйте, здесь есть озеро.

Бламтон в ужасе попятился в сторону дома:

– Не подходите ко мне, Дэр, прошу вас.

– Да заткнись же ты наконец, Чарлз. – Леди Сильвия, шурша юбками, вышла из второй кареты. – Ни на минуту не умолкаешь! Вы бы слышали: все утро он болтал о политике.

Грей, усмехнувшись, повел всех к массивной дубовой двери.

– Надеюсь, Бламтон, вы не предлагали снова распустить парламент?

– Конечно, нет. Я только развил мысль, что, ограничивая власть короля, мы тем самым подрываем устои государства.

Тристан открыл было рот, но Сильвия прижала свою узкую ладонь к его губам.

– Нет, не поощряйте его. Я это слушала всю дорогу от Лондона. В следующий раз я поеду с Гр…

– Грейдон!

Деннис Готорн, граф Хаверли, появился из-за угла дома. Его круглое лицо расплылось в улыбке, но глаза были печальны, а лоб озабоченно нахмурен. Грей пошел ему навстречу и понял, что ошибался, предполагая, что все в порядке. Что-то определенно случилось.

– Дядя Деннис! – Грей крепко обнял старика. – Ты хорошо выглядишь.

– Ты тоже, мой мальчик. Представь мне своих друзей. С Дэром я, конечно, знаком.

– Спасибо за приглашение приехать в Хаверли, – сказал Тристан, протягивая руку. – Его светлость совсем зачах в Лондоне.

– Как? – Граф с тревогой посмотрел на племянника. – Ты не заболел, мальчик?

Только дядя Деннис все еще называл его так.

– Нет, дядя. – Грей бросил на Тристана предупреждающий взгляд. – Просто старею. Позволь представить тебе леди Сильвию Кинкэйд и мисс Босуэлл. А эта взъерошенная курица – кузен Сильвии, лорд Чарлз Бламтон.

– Добро пожаловать. – Граф, кланяясь, пожал всем руки. – Надеюсь, Гемпшир не покажется вам слишком скучным. Здесь, конечно, не Лондон, но и у нас есть развлечения.

– Какие, например? – спросила Элис, метнув на Грея взгляд из-под длинных ресниц.

– В августе мы устраиваем в Хаверли пикник, нечто вроде ярмарки. А в этот четверг в академии состоится спектакль. Будут играть «Ромео и Джульетту».

Лицо Чарлза мгновенно просветлело.

– Академия? Что за академия?

Грейдон недовольно сдвинул брови.

– Боже мой! Проклятая академия. Я и забыл об этом позорище!

– Ну, твои слова не совсем справедливы, – возразил ему дядя, провожая гостей к дверям дома. – Академия, лорд Чарлз, которой руководит мисс Гренвилл, – это пансион для благородных девиц, и находится она на земле Хаверли.