Энтузиазма на дружеских физиономиях поубавилось.

– Тогда все вместе в библиотеку, – смилостивилась я. – Получать знания.

– Потому что они – наша сила и оружие, – поддержал Поэт.

– Это цитата? – осведомилась я.

– Кажется, да, – не очень уверенно сказал Поэт. – Только я не помню, откуда.

Дверь резко распахнулась (мы аж подпрыгнули), и возникшая на пороге Виолетта гневно возопила:

– Из поэмы «Владимир Ильич Ленин»! Не знать этого просто стыдно!

Подозреваю, хозяин Поэтовой комнаты смылся на северА не столько за длинным рублем, сколько от остеохондрозных ушей Виолетты.

– Пора менять квартиру, – подытожил Поэт.

Настасья Изяславна занималась дыхательной гимнастикой.

Дверь у темпоральной путешественницы по обыкновению была открыта. Преодолев, как и в прошлый раз, глубокие сугробы аки три ледокола преодолевают торосы приполярных широт (ледокол «Мышь» чуть было не потерпел крушение, и его пришлось вытаскивать за кормовую надстройку) мы с валенками, полными снега, ввалились в избушку в полном изнеможении.

Изяславна резко и ритмично втягивала носом воздух.

– Девяноста шесть, – произнесла она наконец и перевела дух.

– Это ваш возраст?

Не самая удачная шутка, согласна.

Но бабка Настасья не обиделась:

– Что ты, Женечка, намного больше. Да я и не скрываю.

Поэт вскочил, выхватил из кармана ручку (у него, как у ковбоя – кольт и лассо, всегда были с собой стило и маленький блокнот для записи удачных рифм), взял ее наподобие микрофона и протянул Настасье Изяславне:

– Наши радиослушатели интересуются секретом вашего долголетия!

Изяславна подбоченилась и продекламировала тоном учительницы начальных классов:

– Если хочешь долго жить, надо правильно дышать.

Поэт поморщился от корявой рифмы и предложил более благозвучный вариант:

– Может, лучше так: «если долго жить хотите, правильно всегда дышите»?

– Можно и так, – великодушно согласилась бабка Настасья. – Если с интервью покончено, садитесь пить чай да рассказывайте, чего явились.

Самовар на углях стоял на небольшом столике возле печи, а большой обеденный стол словно ждал нашего прихода: чашки количеством четыре, печенье, конфеты, мед, варенье…

– Спасибо, – пискнула Мышь. – Можно я вам помогу?

И не успели мы моргнуть глазом, как Варька уже разливала по чашкам пахучий травяной чай, раскладывала по вазочкам варенье, а в завершении вытащила из сумки припрятанный кусок своего офигительного пирога с капустой и грибами. Я готова была поклясться, что мы съели весь. А вот поди ж ты.

– Молодец девка, – приговаривала Настасья Изяслявна, и от похвалы Мышь принималась летать по избушке еще быстрее. – Она мне нравится, ох, как нравится… Что ж вы раньше эдакое сокровище прятали?

Сокровище наконец угомонилось, и мы сели к столу.

Пока пили чай, рассказали про черных птиц и Рафа, а также высказали наши догадки, что эти явления как-то связаны между собой.

– Определенно связаны, – задумчиво произнесла Настасья Изяславна. – Не знаю, как, но да. Так вы говорите, этот ваш Зеленский…

– Желенский, – хором сказали мы.

– Именно. Так он, значит, предположил воздействие?

– Порчу.

– Вот как. Даже порчу. Направленное воздействие, то есть. И не спросил, откуда оно взялось?

– Нет.

– Собрал в шар и унес?

– Точно.

– Все это очень-очень странно. Сама я ни первую птичью стаю, ни вторую не видела, в отлучке была… Недалеко тут, вы знаете.

– Ага, – кивнули мы. – Как здоровье повелителя?

– Все отлично. Огненные железы в норме, но пускать фейерверки мы ему пока не разрешаем. Он ругается, рычит, но терпит. Пусть еще маленько потерпит, ничего с ним не случится…

– Привет передавайте.

– Непременно… А про птиц я вот что хочу сказать. Порча действительно может выглядеть как некие одушевленные существа. Птицы, рыбы, тараканы, пауки. В зависимости от того, кто и каким образом ее навел, что за ритуал был проведен. В черной магии я не сильна. Те, кто с ней связывается, сам не понимает, с какими силами ведет игру, кого или что может вызвать. В библиотеке вы, конечно, поройтесь и Веленкого вашего порасспросите…