Я никогда не планировала ничего такого, даже подумать не могла. Но желание становилось всё сильнее и сильнее. Мне внезапно захотелось всего и сразу: адреналина, мести, быть такой же крутой, как Лу и ребята. Даже старенький телефон, который перекупали, наверное, с двадцатых рук, чтобы отдать бедным несчастным сироткам, словно намекая, начал барахлить.

Часть сознания убеждала меня, что это неправильно, что так нельзя, что у меня даже нет поводов.

А другая часть подсовывала картинку: листок бумаги и слово «отказ», чернеющее на нём.

Я обдумывала вопрос тщательно и досконально, несмотря даже на то, что открыто мы об этом не говорили.

– Если ты ждёшь особого приглашения, то его не будет, – сказал как-то Шрам. – Роберт хочет, чтобы ты сама ему об этом сообщила.

Всё разбивалось о скалу с надписью: «Роберт хочет».

Роберт тоже хотел всего и сразу: свежую кровь в команду, быть лучшим во всём, меня… Идя на принцип, отказывая ему всегда и во всём, как я могла добровольно сдаться со словами «Давай сделаем так, как ты хочешь»?

Я много говорила с Лу, она в деталях рассказывала о своём первом преступлении. Они воровали у её настоящих родителей, у приёмных, у дяди Роберта, который, как говорил сам Роб, тоже был ему должен, правда, непонятно, за что. Они брали деньги у бывших опекунов Шрама и у первой приёмной семьи Лины.

– Вы что, все из Лондона? – поинтересовалась я.

– Нет. Только Роберт, вроде бы, родился в Лондоне. Я из Манчестера, но ещё с родной семьёй мы переехали сюда. Лину забрали из приюта в Дерби, но отдали снова, уже здесь. Шрам из Брайтона. Опекуны продержались недолго, вернули обратно. Оттуда он попал в Каллидиус, а позже узнал, что та пара тоже переехала и поселилась в пригороде. Жизнь помотала всех, но в итоге все дороги сошлись в Лондоне. Волшебный город.

Я общалась со Шрамом, который явно был не в восторге. Не доверял. Но всё равно говорил о том, почему пошёл на это. Роберт хотел новых ощущений, а Шрам хотел помочь старому другу, ещё из прошлой жизни, который попал в беду и которому позарез нужны были деньги. Роберту понравилось, Шрам втянулся и сам не понял, как. Клайд, как всем казалось, обокрал немало прохожих, прежде чем объединиться с кем-то и пойти на что-то более серьёзное.

– Все сироты воруют, Мария, – говорила Кэт. – Иначе не выжить. Сними розовые очки, принцесса. Ты не всегда будешь на государственном обеспечении.

Лина щебетала о том, как незабываемо и неописуемо классно совершать что-то незаконное вместе.

– Чувствуешь единение, и вы близки, как никогда, если связаны такой тайной.

Я всё ещё не знала, зачем. Всё ещё не понимала, что именно толкает меня на это. Но однажды во время игры в «Уно» слова сорвались с моих губ прежде, чем я взвесила их.

– Я хочу взять деньги у родителей, – это стало неожиданностью для всех. – И сделать это быстрее, пока не передумала.

Меня бросили. От меня отказались. И эти люди жили счастливо где-то неподалёку и даже не вспоминали обо мне. Это ли не повод? Ярость утихла, но обида никуда не делась. Мои мама и папа не были бедными, не были зависимыми или неуравновешенными людьми. Они отняли у меня детство в кругу любящей семьи, вычеркнув моё имя из жизни. А значит, я имела право на возмещение. Так я решила.

– Я знал, что ты это скажешь, Мия, – Роб одобрительно улыбнулся. Хотя меньше всего на свете мне нужно было его одобрение. Роберт изрядно поднадоел мне со своими идиотскими выходками. Возможно, мне было бы менее неприятно, если бы я действительно заинтересовала его. Но всё это «особое» отношение к моей персоне родилось скорее из-за того, что от всех остальных девушек Каллидиуса он получил то, чего хотел. – Добро пожаловать в команду!