- Как вы могли меня так унизить? – яростно прошипела Лорейн, не дав ему опомниться.

Признаться, первые несколько секунд граф попросту опешил. Это ведь ему полагалось сейчас злиться?

- Вы буквально закрыли мне рот! – продолжала тем временем наседать Лорейн, воспользовавшись его молчанием.

Для Джейсона ее направленная на него злость стала откровенной неожиданностью. Девушка частенько своевольничала, любила с ним поспорить, но никогда раньше не злилась. Ее праведный гнев охладил его собственную злость. Выйдя из оцепенения, граф недовольно прищурил глаза.

- Мисс Тернер, ваше поведение за столом было неприемлемым для воспитанной молодой леди, - начал он ровным тоном, - Вы позволили себе проявить непочтительность по отношению к нашему гостю, пусть вы хоть дюжину раз были правы.

Джейсон рассчитывал, что Лорейн прислушается к его отповеди и признает свою вину, ведь той было не чуждо благоразумие. Но воспитанница вновь его удивила.

- Почему я должна уступать, когда точно знаю, что истина на моей стороне? Плодить невежество ради того, чтобы потешить чье-то самомнение? Мистер Гилберт проявил неуважение к моим знаниям, а я должна закрыть на это глаза?

Джейсон никогда прежде не видел Лорейн такой разъяренной и негодующей. Безусловно, девчонка и раньше была упрямицей, но как-то больше из вредности, не всерьез. Вообще граф заметил, что Лорейн зачастую делала вид, что согласна с каким-либо решением или утверждением, а затем все равно поступала по-своему. Сейчас же перед ним стояла настоящая богиня борьбы за справедливость и честность, готовая броситься в бой и отстаивать свою точку зрения до самого конца. По глазам видел – не уступит. И это зрелище оказалось крайне интригующим.

Но Глория права. Лорейн была слишком прямолинейной и высказывала свои мысли, не пытаясь облечь их в удобоваримые формулировки, чем обязательно будет провоцировать других на оскорбления и презрительное к себе отношение.

Но так ли уже не права Лорейн в своем убеждении? Джейсон задумался.

- О, как же я могла забыть ваши собственные слова? – внезапно задалась она вопросом, не скрывая сарказма в голосе, - «Задача молодой леди быть красивой частью интерьера и держать язык за зубами, ну а чтобы не покрыться паутиной и плесенью, можно и за роялем изредка постучать по клавишам». Уж простите, что не дословно, - Лорейн насмешливо вскинула брови, наслаждаясь помрачневшим лицом графа, - И простите, что я заблуждалась, будто бы вы не из тех, кого оскорбляет наличие женского ума.

Какое-то время Джейсон молчал, прожигая девушку взглядом, под которым ее бесшабашная самоуверенность начала давать трещины. Кажется, она сболтнула лишнего.

- За вашу дерзость до самого бала дебютанток вы просидите в своей комнате, мисс Тернер, - наконец произнес он таким спокойным и равнодушным тоном, что Лорейн в тот же миг стало стыдно. Но уязвленная гордость не позволила ей что-либо сказать в свое оправдание.

Но Джейсон похоже и не собирался ничего выслушивать. Он тут же развернулся к ней спиной, показывая, что разговор окончен, и спустился обратно в холл. Лорейн оставалось лишь наблюдать его удаляющуюся спину и вновь ощущать закипавшие в ней обиду и унижение.

Ну и пожалуйста!

С какой стати она вообще должна была бы перед ним извиняться, когда каждое произнесенное ею слово было полностью им заслужено? Разве Джейсон извинился перед ней за свою резкость? Нет! Он принял чужую сторону, а Лорейн просто-напросто отчитал как маленького ребенка. Что ж, она и носа не высунет из своей комнаты, а лорд Грей пусть проводит время в обществе тех людей, чье поведение считает приемлемым. Таких как атташе английского посольства и той рыжеволосой дамы. На здоровье!