Студёный ветер загудел в тугих ветвях персика, вишни, бузины. Вишня, не глядя, хлестала ветвями вокруг себя и всем своим видом выражала решимость бороться со стихией. В жесткой листве плюща послышалось шлёпанье:

– А я вот ползу потихоньку и доползаю куда мне надо, главное – настойчивость. От меня не избавиться.

Молодой лавр бодро зашумел:

– Я здесь самый сильный, молодой, здоровый!

– Вот придут с ножницами, посмотрим что ты запоешь, – возмутилась вишня.

– Не выношу обрезки, – пожаловался виноград.

Плющ зашелестел:

– А ты ползи.

Бузина, которая была самой высокой, качала мокрыми набухшими красными ветвями в вышине, и никто не слышал ее мыслей.

Мох прошептал:

– Я мягкий и никто меня не трогает.

– Да уж, кому ты нужен, мокредь, – фыркнула кошка и даже тряхнула лапой.

Она снова прикрыла глаза и замерла. Сейчас ей жилось спокойнее, чем раньше, когда по саду бегала маленькая девочка и норовила приманить кошку, но при этом производила слишком много шума. Кошка терпеть не могла детей. А ещё теперь она может спокойно сидеть на пороге веранды, на котором раньше обычно сидела высокая и очень худая женщина со впалыми щеками. Женщины кошка сторонилась.

Несколько минут прошли в тишине, слышалось лишь завывание ветра в узкой печной трубе. Время тянулось медленно, снег тихо сыпал, тусклый рассеянный свет усыплял.

– Смотрите, какой франт! – вдруг воскликнул персик.

В ветвях нескромно засверкал чей-то яркий, переливающийся голубыми оттенками наряд.

– Это птица или цветок? – близоруко щурилась вишня.

Появившийся невесть откуда зимородок тщательно осмотрел сад, поправил оперение и исчез так же внезапно, как появился, видимо, сделав определённые выводы. Кошка, насторожившаяся поначалу, снова занялась своей шубой. Ворона издала горловой звук и переменила место наблюдения. Маленькие снежные шапки легли на кольях ограды, на неосторожных ростках, на нескольких оставшихся с осени сморщенных потемневших яблочках. Кошка понюхала воздух в разных направлениях и снова замерла в ожидании, подобрав лапы. Начинало смеркаться.

Наконец хлопнула входная дверь дома. Ворона каркнула, кошка выбежала вон. Послышались тяжёлые шаркающие шаги, и через некоторое время Хозяин переступил порог веранды. От него исходил застоялый кисловатый запах с примесью табака. Некоторое время он возился на веранде, с трудом что-то передвигал, тяжело переступая большими ногами. Ворона спустилась на дорожку и ждала. Стукнула дверца посудного шкафа, и ворона подошла ближе. Хозяин ждал, держа в руке три земляных ореха. Ворона вспрыгнула на порог веранды, и первый орех упал рядом с ней. Ворона захватила орех клювом и полетела в специально отведенное ею для тайника место. Там она закопала орех и вернулась на веранду. Второй орех упал чуть дальше от порога. Стуча по полу длинными черными когтями, ворона подобралась к ореху и так же ухватила его. Этот орех она отнесла подальше, в противоположную сторону сада. Никто не видел, как она спрятала его; ворона внимательно осматривалась, зарывая тайник. Затем она вернулась за третьим орехом.

– Последний, – сказал Хозяин.

Ворона, схватив орех, выпрыгнула за порог. Она остановилась на дорожке у входа, прижимая орех лапой и оглядываясь по сторонам. Её товарки, другие вороны, поглупее и потрусливее, уже наблюдали за ней. Ворона издала три последовательных отчетливых горловых звука с прищёлкиванием, после чего другие вороны разлетелись, а сама она спокойно и неторопливо принялась крошить скорлупу. Проглотив ядра, она отправилась к глиняным кашпо, так как там её ждали неотложные дела, которые нужно было закончить.