Алиса, бывшая балерина, вскочила, ловко покрутила фуэте и воскликнула:

– Дело есть на приличную сумму! Сама будешь в шоке. В рамках закона. Завтра приступаешь к работе!

– Отлично, – обрадовалась Светлана. – А что надо делать?

– Ничего особенного. Принарядиться и посидеть с одним крутым бизнесменом в клубе пару часов, типа ты его девушка. Не пугайся. Без отношений, поцелуев и секса. Просто сухой эскорт. Сможешь? – застыла Алиса, ожидая ответа.

Светлана опешила:

– Эскорт – это же неприлично. Нет, я не могу.

– Девочка моя, – заворковала Алиса, – это не тот эскорт, про который ты думаешь. Разве я, зная твою семью, предложила бы тебе что-то плохое? Просто мой друг, крутой бизнесмен, встречается в бизнес-клубе с партнерами-иностранцами. Он не женат, а иностранцы не доверяют тем, у кого нет семьи. У них холостяк считается ненадежным человеком. А сделка должна состояться крупная, на несколько миллионов долларов. Отец твой известный в стране человек. Вот и подумай, если мой друг представит тебя партнерам в качестве своей невесты, сообщит им, чья ты дочь, они без вопросов заключат сделку. А у тебя в кармане окажется четверть квартиры.

Светлана задумалась. Захотелось посоветоваться с Ольгой, но Алиса, словно подслушав мысли подруги, воскликнула:

– Только Ольге не вздумай еще рассказать! Она затянет песню о приличиях, а что здесь плохого? Представь, что ты и в самом деле влюбилась в мужчину и собираешься за него замуж. Возможно такое?

– Возможно.

– А разве не можете вы поругаться и разбежаться потом?

– Можем, – рассудила Светлана, подумав: «Похоже, ничего постыдного в ее предложении нет».

Алиса, учуяв победу, добавила аргументов:

– Всего пару часов побудешь невестой, а пользы – вагон и тележка. Он останется при своих миллионах, а ты на четверть квартиры отложишь. Еще трех таких же друзей тебе подберу, и через месяц купишь квартиру. Светик, ты не пропадешь. Такие знатные невесты, как ты, в огромной цене. Договорились?

– Договорились, – согласилась Светлана, решив, что такой карамболь честней и приличней, чем выпрашивать блага у родного отца.

Алиса, вздохнув с облегчением, подытожила:

– Значит, завтра заберу тебя вечером. Предварительно позвоню. Смотри принарядись, сделай прическу, чтобы все было комильфо.

Так и поступили. На следующий день Алиса позвонила и сообщила, что дожидается Светлану уже у подъезда. Светлана порадовалась, что Ольги нет дома, и тайком от Сергея выскользнула из квартиры. Приехали в ресторан. Там Алиса познакомила подругу с Дмитрием, пожилым плешивым мужчиной, который был очень вежлив и обходителен. По-деловому они сочинили легенду, наметили дату их свадьбы, Дмитрий надел на палец Светланы дорогое кольцо и с поклоном сказал:

– Это мой настоящий подарок. Дань уважения вашему отцу. Надеюсь, он о нашей хитрости не узнает?

– Все держим в тайне! – поспешила воскликнуть Алиса и призвала: – Смело отправляемся в клуб, по пути теряем меня!

В бизнес-клубе была строгая обстановка, полумрак: яркий свет лишь у стойки бара. Там же и музыка, тихая и печальная. Дмитрий познакомил Светлану с партнерами, она сверкнула перед ними колечком с бриллиантами, после чего затосковала. Переговоры длились довольно долго. Официанты подносили Светлане то кофе, то фрукты, потом вино и десерт. Беседа велась на английском, которым она в совершенстве владела, но, о чем шла речь, понять Светлане не представлялось возможным.

Совсем заскучав, она шепнула Дмитрию:

– А можно здесь танцевать?

Он ответил:

– Можно, у бара, – и вернулся к беседе.

Светлана отправилась к бару, попросила поставить любимый свой «Назарет», подняла руки вверх и, стоя на месте, начала танцевать. В грациозных движениях она выплескивала наружу эмоции, накопившиеся в душе. Это был даже не танец, это был рассказ, повесть, поэма о потере любимых людей, о предательстве, обмане, обиде, об отчаянии и безысходности. Это была ее жизнь, поведанная движениями юного стройного тела. Светлана закрыла глаза и так погрузилась в свои переживания, что не заметила завороженного зрителя: за ней наблюдал элегантный мужчина. Ее танец так его восхитил, что он подошел к Светлане и смело признался: