(переходные слова)[13], так учила меня миссис Шульц. И еще. Мама говорила, обязательно давать человеку предысторию. Начинать всегда так: помнишь, как давным-давно…

…Помнишь, как давным-давно ребенок по имени Саша родился в России, в Подмосковье. Его мама по имени Галя возила его в коляске.

У Саши был брат Гриша и папа Олег. А еще – бабушка Аля. Сейчас ее нет.

Когда Саша родился, Гриша стал выдергивать волосы на голове. Это у него от нервов. Думал, что его брата семья полюбила больше. Он страдал. Ходил все время лысым. Только в Америке стал волосатым.

Саша стал говорить рано. Первые слова – мох, галка и бык. Когда ему стало один год и семь месяцев, он узнал весь алфавит. И даже твердый знак, мягкий знак и букву «и краткое» (передает звук «й», он всегда мягкий).

Все это мама называла словом поразительно. Раньше я его путал со словом паразитина.

Опять забыл про transition words! Буду выделять их, чтобы не забыть.

Таким образом, мы с Анной Айрапетовной рассматривали разные альбомы и книги. Когда мне было три года, я знал всех русских писателей по именам и отчествам. Я их так и не прочитал, это очень сложные книги. Например, я знаю, что Бунина зовут – Иван Алексеевич, а Паустовского – Константин Георгиевич.

Также мама рассказывала мне многие книги. Она говорила, что должна пересказать мне школьную программу. Я знаю истории про собачек Му-му и Каштанку, но совсем не помню сказку про Дубровского. Другие рассказы выпали у меня из головы. Это смотрится мне скучным.

Следовательно, мои любимые книги: «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» (автор – Сельма Лагерлеф, в пересказе Марка Тарловского, год издания: 1998, твердый переплет, тираж: 20000 экз.) и книга «Львенок и Черепаха», ее написал Козлов Сергей Григорьевич (а тираж не помню; был маленький тогда и не умел читать).

Но книгу про Нильса с гусями я читал целый год, когда приехал в Америку. Мой учитель мистер Ти (его фамилия Таллаксен, но никто его так не называл) говорил, что это очень сложная книга, раз я ее так долго читаю. Книга сложная, правда. Я ее читал и читал, пока не выучил наизусть. Мне легче выучить, чем рассказать «своими словами и полным ответом». Так говорила Анна Айрапетовна. Она учила в школе русский язык. Иными словами, учила в школе всяких учеников.

В результате, про Львенка и Черепаху мне читала бабушка Аля. Лет с двух и до восьми, пока не скончалась. Бабушка доходила до места, когда бревно оживало, и оно превращалось в крокодила. И бабушка превращалась в крокодила. Это называется «читать по ролям». Она говорила «кхе-кхе» особым голосом, и я прятался за ее спину.

В заключение бабушку звали Алевтина Михайловна, но я ее звал Алечкой.

Я не любил спать один и ночью шатался по чужим кроватям. Приходил к маме с папой, спал в ногах. Но мама сразу относила меня обратно.

Также я ходил к бабушке. У нее была одна нога, много места для меня на ее кровати.

Баба Аля говорила:

– Ой, опять квартирант мой пожаловал!

Я долго запоминал это слово и говорил бабушкиным голосом:

– Ой, опять континент мой пожаловал!

Она часто меня ругала за поведение, называла паразитом и другими матными словами.

Тогда я говорил ей: «Алечк-а-а-а!». Сердце ее таяло. Так она говорила. Я не очень понял. Наверно, как сердце Кая в сказке про Снежную королеву.

Потом Алечка умерла.

Потому что ее сердце растаяло навсегда.

Фу, я опять сбился! Я же хотел про школу.

Допишу завтра.

Мама говорит, что у меня вместо головы – захламленный чердак, куда я складываю неинтересные детали и даты. Я не умею выделять главное и застреваю на неглавном.

Я помню дни рождения и отчества всех людей, которые мне говорили хоть один раз, когда у них дни рождения, какое у них отчество.