Симплицимуса его рассуждения пугали! Как же так?! Где же тогда трансценденция? Мощь мысли и безудержный ее полет в никуда? Чем можно так занять свое воображение, чтобы достичь столь сладостного мига отключения от серого и убогого Бытия?

Иногда, в моменты душевной усталости его посещали видения какой-то жизни, еще до избрания им пути «просветления». Симплицимус понимал это только тогда, когда около него возникало некое знакомое лицо. Оно принадлежало женщине. Кто она была и кому оно принадлежало – Симплицимус точно сказать не мог. Всплывало слово «жена», но и это слово терялось в темной дали остатков прошлого. От сознания своего бессилия избавиться от таких обременительных останков, Симплицимус начинал плакать, – что-то грустное вдруг начинало щемить сердце. От этого оно тяжелым камнем опускалось куда-то вниз, туда, где черная тьма поглощала измученный от бесконечной борьбы его разум …

И все же, случались и минуты истинных озарений, несомненно посылаемых незримой ипостасью Всемудрейшего Воплощения Истинного Знания – Пророка. «Котелок у него варит», – услышал Симплицимус однажды от сидевших за домино соседских мужиков мнение на свой счет. В их замечании слышалась изрядная доля уважения к его запредельной учености. «Котелок варит – вот оно что!» – пронеслась ликующая мысль. Именно это он должен был сделать с самого начала. Превратить сухие, исполненные жалкого подобия сияющих Откровений строки книг в удобоваримый продукт. Смолов тщательным образом первые тома сочинений, он достал огромный чан. Соорудив под ним очаг посреди комнаты, после двенадцатичасовой процедуры варения измельченных в порошок книг, Симплицимус принялся жадно поглощать варево истинной Мудрости и Знания! Жаль, что мерзкие ничтожности в лице соседей прервали процесс причащение к чуду благодати пророческого Знания. Их неопрятное обоняние, видите ли, было потревожено жуткой вонью от подгоревшей в чане клейкой массы. Прибывшие по их наущению ангелы в белом пригласили его на собеседование к наместнику Пророка в одном из его многочисленных святилищ. Причастив Симплицимуса разговором и некоторым количеством жидкости, введенной при помощи шприца, наместник при этом внушил ему бесполезность такого метода изучения великих откровений, как познание их через желудок!

Но, несмотря на временные препоны в изучении творений Господина всея Мудрости, все же некоторые знания Симплицимус сумел втиснуть в столь недостойное хранилище их, как его мозги. Господи, великий Пророк, воплощение логики и разума! Как созвучны были душе Симплицимуса эти строки! Все неважно, не имеет значения по сравнению с глубиной прозрения Пророка, возвестившего мудрость не замутненных ничем кристальных знаков, которые он назвал Семеркой, Числами. Вложив эту непревзойденную мудрость в деяния отрока, Пророк тем самым показал, что и зрелому мужу под силу превозмочь сие ослепительное Знание.

Симплицимус был несказанно доволен, что смог, по своевременному вмешательству судьбы в лице его благодетеля, обрести столь ценные фолианты. И по мере изучения драгоценных крупиц текстов, описанных далее, Симплицимус все больше проникался светом Высокой Истины чисел. Он завидовал отроку. Он сам желал быть на его месте, чтобы чрез себя пропускать мудрую благодать пророческого откровения… Он не решился назвать имя Пророка всуе, благоговея при одной мысли о его, Симплицимуса, причастности Вечной Благодати Истинного Знания. Он еще раз вчитался в текст великого писания Учителя:

…Идея заключить с семеркой пакт созрела у Степы Михайлова тогда, когда он начинал понемногу читать и задумываться о различиях между полами. Первые формы этого альянса были примитивными. Степа рисовал семерки разного вида на разные случаи жизни. Например, большая и пустотелая, во всю страницу, защищала от тех ребят, которые были старше и сильнее. Четыре заостренные семерки, расположенные по углам листа, должны были остановить буйных соседей по палате, которые имели привычку подкрадываться во время тихого часа, чтобы ударить подушкой по голове или положить прямо перед носом какую-нибудь гадость. Однако несколько досадных происшествий, от которых семерки должны были защитить, показали, что этот метод не подходит.