– Посмотрим. Папа говорит, что перед собой надо ставить или амбициозные задачи, или не ставить их вовсе.

– Я твоего папу заранее боюсь. Спасибо. Удружила.

– Так ты прозвонишь своих поставщиков?

– Конечно. Я ручаюсь за этих ребят.

Утыкаюсь в телефон, чтобы проверить, не потеряла ли контакты супружеской пары, на производстве у которой мне однажды довелось побывать, и спотыкаюсь на сообщении с незнакомого номера. Безо всякой задней мысли щелкаю на иконку и застываю с открытым ртом, потому что вместо сообщения там фотка блондинчика из спортзала. Весьма порнографическая, надо сказать, фотка. Твою ж мать! Вот это детки пошли, а! Одна мощная ручища держит телефон, вторая наяривает весьма недетский, блин... ну вы поняли. Все та же нахальная улыбочка – знает ведь, что хорош, и нагло этим пользуется. Гаденыш.

«Я, конечно, понимаю, что наглость бесплатна, но ты не охуевай», – строчу, хотя, наверное, было бы правильнее его тупо заблокировать. – «Если узнаю, что ты взял мой номер в клубе – подам на них в суд».

– Юль, ты меня слышишь вообще? – окликает меня Стаська.

– Да. Прости. Что ты сказала?

6. Глава 6

– У меня отличные новости! – кричит в трубку Алка. – Нам назначили предварительное заседание. На восьмое.

– Супер, – мямлю я, перестраиваясь в правый ряд.

– А что с энтузиазмом, Юль?

Вздыхаю. Ответить мне нечего. За последние десять дней я пережила все стадии шока. Отрицание, злость, торг. Значит, где-то там впереди маячит принятие. Но пока до него далеко. Меня затягивает в депрессию. И чем больше проходит времени, тем сильнее я в ней увязаю.

– Я все думаю, Ал, может, мы поспешили?

Малодушное замечание, я в курсе. Поэтому мой голос звучит непривычно робко, я бы даже сказала – заискивающе. Будь на месте Алки кто угодно другой, мне бы было легче. Но Рындина – кремень. Рындина – суперженщина. Такой признаваться в своей слабости сложно. Но еще сложнее поддерживать видимость, что я не сдулась, как дырявый гелиевый шар.

– Нет, – после затянувшейся паузы отметает мои сомнения прочь подруга.

– Нет?

– Нет. Эта тварь уже постит фоточки с твоим мужем, так о какой спешке речь?

– Я не знала… – шепчу растерянно.

– Еще бы. Ты же у нас выше этого.

– Ага! На кой мне подробности, правда?

– Конечно, – пыхтит сигареткой Алла. И тут же, противореча сама себе, интересуется: – Дать пароль от моей фейковой странички?

– Да! – выпаливаю я.

– Лови. Только, Юль, давай без драмы?

– Постараюсь.

То, что у Рындиной есть фейковая страничка в инсте – факт давно известный. Алка утверждает, что соцсети – отличное подспорье в ее работе. Через них можно получить любые данные, найти фото даже самой непубличной личности и вычислить ее местоположение, а по схожим ракурсам на опубликованных разными людьми снимках сопоставить, кто и с кем сейчас спит, или против кого дружит. Такие расследования – важная часть работы, когда ты юрист в сфере семейного права.

Ну, здравствуй, Лена-ноготочки-Любавино.

Подпрыгивая от нетерпения, с трудом нахожу место для парковки и, наконец, открываю сторис Эдиковой выдры. Ну-у-у… Стандартный набор. Видно, что до развода Моисеев не хочет светиться с другой бабой, но, как и всякий влюбленный дебил, ведется, когда она фотографирует то их лежащие на торпеде руки, то его затылок, который я бы узнала из тысячи… А вот и нескромный букетик «от Э…». Следом – снимок девицы в ресторане. В ее лапках с короткими толстоватыми пальцами – его рука. Рука, держась за которую, я планировала и дальше идти по жизни. Не судьба, да… И черт с ним! Это еще как-то можно пережить. Но то, что игре сыновей Эдик предпочел встречу с любовницей… А как врал, мудак, а?! Как врал! «У меня налоговая проверка», – говорил. – «Я не могу, Юль. Давай, вы как-нибудь сами».