Вася Гнатенко прислал письмо Маше Веллер. Пишет, чтобы она передала мне привет, и чтобы я не сердилась за тот вечер на его дне рождения, ведь Егор тоже хороший парень. Я сказала, чтобы она передала привет от нас обоих, что я не сержусь, а наоборот, я сейчас самая счастливая на свете!

Хороший – это очень, очень мало, ты единственный!

…

Да, Егор, пожалуйста, сходи в магазин, посмотри полусапожки резиновые 35 размер, а то уже замучилась. Сейчас грязь, а ходить не в чем. В туфлях хожу.

До свидания, любимый! Радость моя и мука!

Закрывай глаза… целую. Открывай… видишь – твоя Натали.

20.10.67.

Егорушка, родненький, здравствуй!

Милый, получила сразу два письма. Не огорчайся, пожалуйста, что редко пишу сейчас, запурхалась.

Егорка, я почему-то жду седьмого числа, мне кажется, что ты будешь со мной. Наверное, просто себя убедила.

Егорушка, соскучилась страшно как. Вчера в школе Юрку Глыбова даже три раза Егором назвала. Девчонки заулыбались, а я не поняла сначала, потом уж сказали.

У нас каникулы с четвёртого по десятое ноября. С четвёртого по восьмое буду с ребятишками, а там – свободна. Егорка, может приедешь?!

Полторы недели назад была в Сунгае, в клубе. Вечером меня провожали Витя Сайденцаль и Толька Михеев, с которыми я просидела до половины первого ночи. Толька рассказывал, как говорил с тобой и доказывал, что я тебя брошу, а ты сказал: «Верю, что она меня дождётся». Я Толику говорю: «Значит есть чему верить».

Ой, Егор! Что тут Васька Вагнер творит! В Сунгае он дружит с одной, а на субботу и воскресенье ездит в Ивановку к другой девушке, которая учителем работает.

Да, встретила учителя нашего по немецкому, Гейт Андрея Андреевича. Постояли, поболтали, про тебя спросил и сказал, чтобы всё между нами было хорошо, чтобы мы не ссорились. Я засмеялась, а он настойчиво так: «Договорились?» Я ответила: «Ладно».

…

Пришла в субботу из клуба, рассказываю, с кем была, кто провожал. В общем про Толика, а бабушка мне что попало говорит: «Не ходи больше с ним, а то Егору напишут». Даже мама на неё заругалась.

Егорушка, ты об этом не думай даже, слышишь, не думай! Просто мы с ним в хороших отношениях. Он о тебе спрашивает, о себе рассказывает и всё. Ничего больше, слышишь, милый!

До свидания, родной!

02.11.67.

На ноябрьские праздники Палин приехал и привёз Наташе резиновые сапожки. В Чудотвориху не пошёл, зная, что Феоктистова будет занята со своими учениками на праздничных мероприятиях. Девятого ноября они встретились. Радости не было предела! Огорчало лишь то, что на обветренной губе Феоктистовой образовалась трещинка.

– Надо же такому случиться, – сокрушалась Наташа, – как раз к твоему приезду!

– Сколько раз я тебе говорил, не целуйся на морозе, – пошутил Палин.

– Ты что, Егор! Ни с кем я не целовалась! – не поняла шутки Феоктистова.

– Я же пошутил! Ничего, вылечим, – успокоил Егор и, притянув к себе, нежно прикоснулся к её губам своими. – Заодно и батарейки снова зарядим.

В разговоре Феоктистова посетовала:

– Из института задачки по физике прислали. Мельком глянула – сложные. Много непонятного.

– Хочешь, я помогу, – с готовностью отозвался Егор.

– Хочу.

Наташа сбегала в дом и вынесла конверт.

В следующий день, позавтракав, Палин сел решать задачи. Ничего сложного и непонятного он не обнаружил. Вечером, придя к Феоктистовым, он первым делом протянул Наташе конверт и тетрадь с решением задач.

– Всё решил. Перепиши своей рукой, чтобы вопросов не было, – предупредил он.

Три дня они были вместе. Снова бродили по Сунгаю и его окрестностям, вечером два дня ходили в клуб на танцы, но чаще всего, прижавшись друг к другу, сидели на диванчике в сенях у Феоктистовых.