– Всё, Егор, я пошла. Поздно уже.

– А завтра мы увидимся?

– Нет. Завтра я занята, а через три дня уезжаю в Чудотвориху. Надо выходить на работу, готовить школу к учебному году.

– Но перед твоим и моим отъездом мы ещё увидимся?

– Возможно, если мы этого будем хотеть.

– Я уже хочу.

– А я ещё не знаю. Спокойной ночи, Егор…

И всё-таки их встреча состоялась. Все дни подряд Палин ходил в клуб, и лишь на третий пришла Наташа. На сей раз она была веселее, чем раньше, и вопрос о возможности проводить был решён во время первого же танца. Они долго бродили по спящему селу, вызывая тревогу брехливых собак. Было ясно, что им обоим не хочется прерывать эту затянувшуюся встречу. Прощаясь на той же скамейке, Егор попросил:

– Натали, можно я напишу тебе?

– Пиши, если захочешь… А лучше не пиши.

– Почему?

– Если напишешь, будешь ответ ждать. А он может затеряться в пути.

– Всё равно, скажи новый адрес.

– А как ты его запишешь?

– Я запомню.

Наташа сказала адрес и стала прощаться, открыв калитку:

– Ну всё, Егорушка. Счастливого тебе пути на новом этапе жизни. До встречи, теперь уже неизвестно когда.

– Спасибо. И тебе счастливо. Только я во встречу верю… А Егорушкой меня только мать называла и то очень редко.

– Разве это плохо? А Натали меня ещё никто не называл… Ну, всё.

Наташа неожиданно поцеловала его в щёку, не дав опомниться, стремительно взбежала на крыльцо и хлопнула дверью.

Общага! Милая общага!

Прекрасен лик облезлый твой!

Я был совсем ещё салагой,

Когда ты стала мне родной.

Неизвестный автор

Общежитие № 1 Сибстрина

Приехав в Новосибирск, Палин только к концу дня устроился в общежитие, в свой новый дом на целые пять лет. Располагалось оно через площадь от главного корпуса института. На трёх этажах жили студенты гидрофака, а на четвёртом – архитектурного факультета. Пока Егор получил направление, разыскал коменданта, кастеляншу и выполнил ряд других необходимых действий, наступил вечер. В комнате, куда его поселили, никого не было, но у одной кровати явно имелся хозяин. Под ней лежал чемодан, а на её спинке и на стоящем рядом с кроватью стуле висели чьи-то вещи. Поужинав в студенческой столовой, Егор с удовольствием побродил по уже знакомым окрестностям, наслаждаясь прохладой ранней осени. Лишь часам к десяти вечера он вернулся в ставшее своим общежитие. На вахте ключа не было. Палин поднялся на второй этаж, зашёл в комнату и включил свет. На обжитой кровати под одной простынёй спал парень. Егор быстро разделся, выключил свет и лёг, чтобы не потревожить спавшего. Заснуть не удавалось, мешали устойчивый запах спиртного и стоны соседа по комнате. Палин встал, снова включил свет, с неприязнью посмотрел на парня и приоткрыл створку окна. Сосед лежал разметавшись, сбив в ноги простыню и стонал, источая резкий запах алкоголя. «Ну, и подарочек мне», – подумал Егор, ещё раз окинув неблагожелательным взглядом бронзовую от загара, ладно скроенную фигуру пьяного. Поворочавшись с полчаса под аккомпанемент стонов, Палин всё-таки заснул.

Утром он, не залеживаясь, встал и пошёл умываться. Комната с умывальниками с одной её стороны и туалетными кабинками с другой была в конце коридора. Вернувшись, Егор настежь распахнул окно, так как запах перегара всё ещё ощущался.

Утренняя прохлада оживила парня. Он проснулся и лежал уже не под простынёй, а под байковым одеялом, уставившись глазами в потолок. Палин подошёл к нему и протянул руку:

– Ну, здравствуй! Пора познакомиться. Егор Палин.

– Витренко Павел, – ответил парень и сел на кровати, свесив ноги.

Пока Егор одевался, он сидел и изредка тряс головой.