Во время перерыва Егор, сидя на поле рядом с Зубовым, сказал:

– Юрка, ты скажи парням, как капитан, пусть не ругаются друг на друга, а играют внимательней и с большей самоотдачей. И дай установку, пусть поиграют на меня в пас, но пас дают не в ноги, а забрасывают мяч за спину защитникам. Они тяжеловаты, далеко выходят вперёд. Я от них убегу.

– Понял, так и будем играть, – ответил Зубов. Он крикнул, чтобы разлегшиеся на траве игроки подошли к нему ближе, и почти дословно передал слова Палина, особо остановившись на первом факте: – Что вы друг на друга лаетесь, как будто от этого каждый из вас лучше заиграет? Кто ещё будет себя так вести, выгоню с поля! Лучше заменю на восьмиклашек, вон стоят.

Второй тайм начался почти как первый, и вскоре кытмановцы забили ещё два гола. Но вот Юрка, отобрав в очередной раз мяч, сильно пробил за спину защитникам, и Егор рванулся вперёд. Пока защитники кытмановцев разворачивались, он уже был за их спинами. Протолкнув грудью прыгавший мяч себе на ход, он увидел, что вратарь выбегает из ворот ему навстречу, резко ускорился и с полулёта ударил. Удар получился хлёстким. Мяч пролетел мимо вратаря и влетел в ворота. Приунывшие было болельщики, число которых увеличилось, громкими криками приветствовали этот гол.

– Егорка, давай ещё! – услышал Палин высокий девичий голос, выделившийся среди многочисленных восторженных криков. Егор посмотрел туда, откуда послышался этот крик, и увидел Феоктистову Наташу. Она стояла у бровки поля, как раз по левому краю, и хлопала в ладоши. Лёгкое летнее платье облегало её точёную фигурку. Наташка была чертовски привлекательна!

После второго гола сунгайцы словно вспомнили установку своего капитана и раз за разом стали адресовать мячи Егору, забрасывая их за спину защитникам. Но и защитники соперника разгадали этот манёвр. Они взяли Палина под персональную опеку и уже не давали возможности играть свободно. Но всё-таки Егор убежал от них, ворвался в штрафную, ложным замахом заставил вратаря упасть и был сбит ударом по ногам сзади. Зубов поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку и подошёл ко всё ещё лежавшему на земле Палину.

– Ну, что, Егор, может, сам пробьёшь?

– Бей, Юрка. Меня эти черти, кажется, сильно «подковали», – ответил Егор и, поднявшись, хромая, пошёл за линию штрафной площади.

Удар Зубова был несильным, но точным, в нижний угол ворот. Счёт стал 3:5.

– Вы что, Палина не можете удержать? – выругался на своих игроков Немытышев – лучший игрок кытмановцев, забивший три гола из пяти. – Я сам за ним присмотрю. Серёга, иди вперёд, – скомандовал он одному из игроков своей команды.

– Ну, что, посоревнуемся? – с вызовом сказал Немытышев, подходя к Палину.

– Куда уж мне. Ваш слон сильно по ноге врезал, – ответил Егор, указывая на правую голень. – Теперь я тебе не соперник.

Игра больше переместилась в центр, хотя и не потеряла своей страсти. Активные нападающие обеих команд: Немытышев и Палин нейтрализовали друг друга, а остальные не могли пробить брешь в обороне соперника. Матч закончился с престижным для сунгайцев счётом 3:5.

– А ты сегодня герой! Считай, все три гола твои, – сказал Борис Алексеевич, когда они втроём вместе с Витькой шли после игры домой.

– Не три, а два. Одиннадцатиметровый-то Юрка забил, – поправил Егор.

– А заработал его ты, – настаивал зять.

– Это так, только его ещё забить надо было. У них вратарь хороший, высокий, не то, что наш – Генка-Молокан.

Наташка, Наташка, ей богу не вру,

Ты словно ромашка стоишь на ветру.

Давно я заметил с весны до весны,

Все ветры на свете в тебя влюблены.