– Вот, держи, – достала из рюкзака так и не съеденный пирожок, который всё-таки урвала на следующей перемене. Не таким горячим и ароматным, как могло быть, но аппетита к тому времени всё равно уже не было.

Разламываю пирожок на части и кладу на полиэтиленовый мешочек, в котором он был, на землю. Кот тут же спрыгивает с колен Никиты, вгрызаясь в пищу.

– И правда голодный. Ты была права, – наблюдая за животным, выдаёт очередную порцию странности парень.

– Тебе бы помыться. Весь грязный, руки, – и тут мой взгляд застывает на его костяшках, разбитых в кровь.

Перед глазами всё тут же начинает кружиться, к горлу подступает тошнотворный ком.

– Эй, ты чего, – удерживает меня от падения Никита, что тут же подскочил на ноги, а я закрываю глаза. – Лёля, кажется, да?

Киваю, так и не сумев выдавить из себя даже слова.

– Лёля, не бойся меня, – а я все-таки дергаюсь, когда наконец осознаю, что он держит меня за плечи. Чувствую, что на этот раз от него не пахнет спиртным, больше свежестью, но ничего с собой не могу поделать. Закрытые глаза дают больше простора для разыгравшейся фантазии. А картинка того, как Стрельников избивает Фролова всё никак не покидает мой разум. – Я ничего плохого тебе не сделаю, – говорит он успокаивающе. – Особенно, если ты не уведешь у меня девчонку.

Голову прошибает осознанием. Я не верящего распахиваю глаза, начиная понимать. Если Фролов увёл девчонку у Стрельникова… Выходит так, что Никита просто… отомстил?

Страх крови тут же был отброшен на второй план.

– Ты… Поэтому его избил? – всё же решаюсь уточнить.

– Ну, не просто же мне кулаки почесать захотелось, – видя, что я в порядке, отпускает меня парень и отступает на шаг, криво улыбаясь.

А мой взгляд отслеживает всё. И то, как блеснула искра разочарования в его тёмных, неприглядных очах. И то, как вроде как счастливая улыбка искажена направленными вниз уголками губ. Этот парень знает, какой на вкус бывает горечь разочарование. И потребляет её не в первый раз.

– Его родители напишут на тебя заявление, – предупреждаю Никиту, а потом смущаюсь, понимая, как глупо и наивно звучат мои слова.

А если он посчитает, что я волнуюсь за него?

– Пусть попробуют, – с явной угрозой хмыкает парень, а мне становится только хуже от того, что он может ещё натворить. – Да шучу я, – успокаивает тут же. И я замечаю, что он прячет свои руки в карманах, будто бы догадавшись, что меня пугает один только их вид. – Не напишут, это имбицил не согласится давать показания. Думаешь, его идеальные предки будут рады узнать, что их сынуля гуляет с двадцатилетней девчонкой. Гордость семьи, – Стрельников сплюнул.

– Но она была твоей, – не понимая, почему он так пренебрежительно говорит о своей бывшей девушке, произношу.

Информация о том, что она старше него — проходит как-то мимо ушей. Больше меня цепляет то, что у него вообще могли быть отношения. Хотя… Это и не удивительно. При всем своем грозном виде Стрельников довольно-таки симпатичный парень.

– Ключевое слово "была", – хмуро произносит он, не желая разглагольствовать на эту тему. – Тебе пора домой. Проводить?

– Нет, не нужно, – отказываюсь спохватившись.

Действительно пора! Мама, наверное, уже всю школу на уши подняла, из-за того, что меня долго нет. Надо будет попросить Крис прикрыть.

– А ты сам… доберешься? – всё же не могу уйти, не погладив напоследок кота, уже почти доевшего многострадальный пирожок.

– Я взрослый мальчик, Лëля, – подмигивает мне Стрельников. Почти так же, как и тогда, у подъезда. – Разберусь.

После его слов, я разворачиваюсь и торопливо перебираю ногами в сторону дома, судорожно придумывая отговорку для мамы. Ещё даже не понимая до конца, почему спину так жжёт от неясного ощущения, что мне смотрят вслед, и чем это может всё обернуться.