– Эм, Донна? Доброе утро, – поприветствовал я, застыв в дверях.

Вся эта яркая белизна резала глаза. Я словно бы попал на тот свет и меня встретил ангел. Донна и правда имела внешность андрогина, подобную бесполым ангелам.

– Доброго утречка, голубчик. Ты видимо Спайк? – Донна выпрямилась во весь свой немаленький рост и склонила платиновую голову на бок, словно тропическая птица, внимательно изучая меня своими миндалевидными карими глазами, настолько темными, что радужка практически не отличалась по цвету от зрачка. – Какой ты хорошенький! Наденька-ка перчатки и присоединяйся к нам.

Она указала жестом на большой металлический шкаф и вернулась к своему занятию. Пока я пытался натянуть малюсенькие перчатки на свои вспотевшие руки, Донна приблизила скальпель к основанию горла молодой женщины.

– Первое, что нужно сделать – это слить всю кровь, – начала объяснять она, будто я ее об этом попросил. Кивнув, я встал с противоположной стороны стола, на котором лежал труп.

Я старался держаться уверенно, как завсегдатай таких заведений и подобных ему. Как чертов профессионал. Мне нельзя было ударить в грязь лицом. Но стоило Донне сделать надрез, как я инстинктивно отпрянул назад, рассчитывая на то, что сейчас фонтаном во все стороны хлынет кровища, и забрызгает меня с ног до головы, однако ничего не произошло.

– Не бойся, Дарла не такая свежая, как того хотелось бы. В детском возрасте она неудачно упала с лошади и до позавчерашнего дня была способна шевелить только языком. Один из катетеров, через которые выводились ее биологические жидкости засорился, и она умерла от инфекции. Бедняжка. Лучше бы она умерла много лет назад, выпав из седла.

Резонно. Донна вставила пальцы в перчатках в только что проделанное отверстие в теле женщины, вскрыла сонную артерию и поместила в нее маленькую металлическую трубку, которая соединялась с другой большой резиновой трубкой.

– Нажми на вон ту кнопку пожалуйста. Нет, – мягко остановила она, когда я занес палец над не той кнопкой. – Крайняя в правом верхнем углу, ага.

Цистерна, из которой торчали трубки зашумела и завибрировала.

– Это смесь формальдегида со спиртом, – пояснила Донна, указывая на бледно-розовую жидкость, ползущую по трубке.

Как только она попала в артерию, замещенная раствором кровь начала выплескиваться из яремной вены усопшей и стекать по столу к раковине. Донна протянула мне кусок мыла с ароматом сирени и сказала:

– Намыливай и аккуратно массируй даме конечности, чтобы равномерно распределить физраствор по кровеносной системе.

Я подошел к раковине и включил теплую воду, чтобы намочить перчатки затем намылил руки маленьким брусочком мыла и начал почти с любовью массировать ноги Дарлы. К моему огромному счастью, женщина выглядела довольно неплохо, насколько я мог судить своим неопытным глазом. Однако, она все же и отдаленно не была похожа на те тела, которые обнаруживают собачники в парках, полицейские в запертых домах или случайные бедолаги, оказавшиеся в неподходящем месте и в неподходящее время в криминальных телепередачах. В животе заурчало от голода и, стоя там, в комнате для «приготовлений» как гласила табличка на двери, и массируя намыленными руками мертвое тело, я понял, что мне ужасно хочется вареников с картошкой и грибами.

Все ли со мной было в порядке? Я уже давненько испытывал сомнения по этому поводу.

Благодаря наклонной поверхности фарфорового стола для бальзамирования кровь Дарлы стекала в раковину, из которой разило хлоркой. После чего Донна взяла в руки странный инструмент в виде полой металлической трубки, вставила в него стилет и безжалостно воткнула его Марле в мочевой пузырь. Меня начало мутить.