Знаю, что поступаю, как мудак. В смысле…на кой хер ты преследуешь его? Но я просто не могу иначе.

Потому что, клянусь, это бывший муж…ее бывший муж!

Он идет быстро, я, разумеется, бежать не собираюсь, но останавливаюсь, чтобы понаблюдать.

Подходит к полупрогнившей пятерке, открывает дверь. Нет, точно не он. Ее бывший — тот еще пижон, блядь. Однако…чисто на подсознательно-профессиональном, я достаю телефон и записываю номера.

Зачем ты это делаешь? Да хер бы знал, и я поведаю.

Без понятия. Просто так. По кайфу мне, может быть, до сих пор ходить и по крупицам собирать ее…

Будто это надо вообще.

Чтобы что-то собирать, сначала нужно рассыпать, а я очень плотно держу все, что касается Сони. Ее образ, ее взгляд, ее запах, тело, ее тихие стоны, улыбку, ее смех — все это до сих пор со мной. Ездит по пятам: куда я, туда она. Чтобы за горло держать и дышать мне мешать!!!

За это я ненавижу ее больше, чем за продажную душу. За сучий характер. За то, что она выбрала не меня…

- Ты чего? - раздается голос Ильи, и я вздрагиваю.

Пятерка тем временем отъезжает.

- Да так… - слежу за ней пристально, - Показалось. Ты оплатил?

- Ну ты же съебал. Это и была твоя цель?

- О да, хотел тебя на сок и торт развести. Как ты догадался?

Илья ухмыляется и пихает меня в плечо, а потом мы выходим. Он — счастливый, сытый кот. Понятно. Очередная барышня не выдержала напора…

- «Угостишь карточкой»… немыслимо просто! Так ещё мой дед подкатывал...- отзываюсь, он играет бровями сразу и улыбается.

- Просто я — прелесть, а ты — мудак. У тебя бы не сработало. Если ты еще помнишь, конечно, что сработало бы в принципе, монах.

Показываю ему средний палец, но крыть тут нечем. Меня больше не зовут поэтом, в отделе я для всех "монах", потому что никогда не реагирую на женское внимание, ни с кем не встречаюсь и не хочу ничего менять. Практика показала, что отношения — не моя сильная сторона. У меня есть любовница — докторша из нашей поликлиники, — но это просто секс. Когда нужна разрядка, мы созваниваемся и на пару часов притворяемся, что ей не все равно на то, что мне абсолютно похер.

Ей — нет.

Если честно, то я искренне не понимаю, почему она каждый раз возвращается. Зачем она продолжает притворяться? Ради чего? Я едва ли того стою. Стал совсем черствым. Саша — хорошая женщина, правильная. С такой можно построить семью, она нарожает тебе кучу детей, но довольствуется малым. Пара часов в гостиничной постели и хорошая разрядка — это все, что я могу ей дать. Даже домой ее не вожу, потому что это слишком личное. Притом, конечно же, знаю, что у нее есть чувства. И отпустить бы? Но я эгоистично держу ее рядом. Мне тупо лень заводить интрижку, искать ее предмет, развивать. У нас все выстроено и выверено: договор об исключении чувств, никакого мозгоебства и никаких истерик.

Она их тупо не закатывает, словно боится, что я порву то, что между нами есть. Ничего нет по факту, но она искренне верит, что однажды это изменится. Конечно, хочется верить, что она взрослая девочка и все прекрасно понимает, а иногда в это верить сложно. Редко, но совесть просыпается и во мне, особенно когда она искренне пытается перевести наши отношения «с темной стороны Луны на светлую», а я смотрю на нее и знаю — вот сейчас надо поставить точку, ты заходишь за черту, Блок. Но как это сделать? Саша очень напоминает мне ее. Тоже хрупкая брюнетка с вьющимися волосами, большими глазами и ладным телом. И нет, я не питаю иллюзий, что она сможет меня излечить, потому что в ней чего-то недостает. Какой-то важной составляющей, которая была в...Соне. Души ее, мягкости особой, теплоты. Саша тоже не льдина в океане, но...не то. А я эгоистично продолжаю притворяться. Что не вижу ее красных глаз после душа, что не чувствую, как ей обидно и больно, что я смотрю на нее и не вижу другую женщину. Что я держу ее не из-за другой женщины, на которую она похожа…