Шоу закрывается Антонио Венце

Иногда мир рушится не с громом и молниями, а с тихим, почти незаметным щелчком – как будто кто-то повернул ключ в замке, который ты никогда не видел. Максим Кириллов, 23 года, курьер с ободранным велосипедом и мечтами, которые он сам давно похоронил, не знал, что его мир уже трещит по швам. Он просто крутил педали, доставляя пиццу в сером, как бетон, Екатеринбурге. Но в тот вечер, 22 мая 2025 года, что-то изменилось. Небо над городом стало другим.

Максим Кириллов чувствовал, как пот стекает по спине, пропитывая дешёвую футболку с логотипом «Пицца-Экспресс». Майский вечер был тёплым, но не настолько, чтобы задыхаться. Жара, казалось, исходила от самого города – от асфальта, который днём впитал солнце, от бетонных коробок многоэтажек, от гудящих машин, что ползли по улице Ленина, как сонные жуки. Максим крутил педали, лавируя между маршрутками и пешеходами, с рюкзаком, в котором остывала пицца с двойным сыром. Заказ был на 19:30, а часы на его запястье – дешёвые, с треснувшим стеклом – показывали 19:27. Если опоздает, клиентка, какая-нибудь капризная тётка, опять напишет жалобу, и прощай, премия.

«Чёрт, – подумал он, сворачивая на узкую улочку. – Надо было ехать через дворы».

Улочка была зажата между двумя панельками, и в воздухе висел запах мусорных баков и сырого белья, сушащегося на балконах. Где-то лаяла собака, мелкая, сиплая, будто её душили. Максим притормозил, чтобы не врезаться в старушку, которая тащила тележку с продуктами. Она посмотрела на него, и её глаза – мутные, как старое стекло – заставили его поёжиться. Что-то в её взгляде было неправильным. Не злым, нет. Просто… пустым.

– Эй, парень, – прохрипела она. – Ты видел небо?

Максим нахмурился, поправляя кепку.

– Чего? Небо как небо.

– Нет, – старушка покачала головой, и её седые волосы, собранные в неряшливый пучок, задрожали. – Оно не наше. Смотри.

Она ткнула пальцем вверх, и Максим, нехотя, поднял голову. Сначала он ничего не заметил. Небо было обычным – серо-сизое, с клочьями туч, которые подсвечивались закатом. Но потом он увидел это.

Прямо над городом, где-то в районе Уралмаша, висел циферблат. Не облако, не рекламный баннер, не мираж. Настоящий циферблат, огромный, как футбольное поле, с чёрными стрелками и цифрами, которые светились холодным, голубоватым светом. 47:58:12. Часы тикали, отсчитывая секунды. Тик-так. Тик-так.

– Что за… – Максим заморгал, пытаясь понять, не мерещится ли ему. – Это что, голограмма?

Старушка не ответила. Она просто смотрела вверх, и её губы шевелились, будто она шептала молитву. Максим почувствовал, как по коже побежали мурашки. Он вспомнил, как в детстве боялся тёмного подвала в их старом доме на Вторчермете. Там, внизу, всегда пахло сыростью, и ему казалось, что в углу кто-то стоит. Кто-то, кто ждёт, пока он спустится. Этот циферблат в небе вызывал то же чувство – будто что-то огромное и невидимое смотрит на него.

– Ладно, бабуль, мне ехать надо, – пробормотал он, нажимая на педали.

Старушка что-то крикнула ему вслед, но он не разобрал слов. Сердце колотилось, и пицца в рюкзаке вдруг показалась тяжёлой, как кирпич.

Квартира, куда он доставлял заказ, находилась в обшарпанной пятиэтажке. Максим нажал кнопку домофона, и женский голос, резкий, как скрежет ножа по стеклу, ответил:

– Кто там?

– Курьер, пицца, – сказал Максим, стараясь звучать бодро. – С двойным сыром и пепперони.

Дверь загудела, и он вошёл в подъезд. Лампочка на первом этаже мигала, отбрасывая длинные тени на стены, покрытые надписями типа «Лёха – дебил» и «Позвони 8-800…». Лифт, как всегда, не работал, так что Максим потащился на пятый этаж пешком. На лестничной площадке пахло кошками и чем-то кислым, как будто кто-то разлил кефир.

Дверь квартиры 53 открыла женщина лет сорока, с волосами, выкрашенными в ядовито-рыжий цвет, и сигаретой в тонких пальцах.

– Опоздал, – бросила она, прищурившись. – Я заказывала на полвосьмого.

– На минуту же, – Максим попытался улыбнуться, протягивая коробку. – Трафик, знаете…

– Трафик, – передразнила она, выхватывая пиццу. – А что там в небе, а? Ты видел?

Максим напрягся.

– Циферблат? Да, видел. Наверное, реклама какая-то.

– Реклама, – фыркнула женщина, затягиваясь. Дым вырвался из её ноздрей, как из пасти дракона. – Мой муж говорит, это конец света. Он в новостях сидит, орёт, что инопланетяне прилетели.

Максим пожал плечами, не зная, что сказать. Он хотел просто взять деньги и уйти, но женщина продолжала:

– А я думаю, это бог. Или дьявол. Часы, чёрт возьми! Сорок семь часов! Ты прикинь, что будет, когда они остановятся?

– Ну… ничего хорошего, наверное, – пробормотал Максим, отступая к лестнице.

– Вот и я о том! – Она захлопнула дверь, не заплатив.

Максим выругался про себя. Минус двести рублей. Он спустился вниз, чувствуя, как усталость накатывает, как тяжёлое одеяло. На улице уже стемнело, и циферблат в небе стал ярче. 47:52:09. Он достал телефон, открыл новостной паблик в ВК. Лента пестрела заголовками: «Что за часы над Екатеринбургом?», «Инопланетяне или маркетинг?», «Конец света? Учёные молчат». Кто-то выложил видео: циферблат висел не только над их городом, но и над Москвой, Нью-Йорком, Токио. Везде.

– Чушь какая-то, – сказал он вслух, но голос дрогнул.

Он сел на велосипед и поехал домой, в свою однушку на окраине, которую снимал за ползарплаты. В голове все мысли перемешались в едино, о циферблате, о старушке, о подвале из детства.

Дома Максим бросил рюкзак на пол и включил телевизор. По «России 24» показывали эксперта в галстуке, который размахивал руками:

– Это явление не поддаётся объяснению! Мы связались с Роскосмосом, с НАСА, но никто не может сказать, что это за объект!

Ведущая, с идеально уложенными волосами, перебила:

– А что насчёт теорий о божественном вмешательстве?

Максим фыркнул и переключил канал. На «ТНТ» шёл какой-то старый ситком, но даже там в углу экрана мелькала бегущая строка: «Необычное явление в небе. Следите за новостями». Он выключил телевизор и подошёл к окну.

Циферблат был виден даже отсюда. Стрелки двигались медленно, но неумолимо. 47:49:33. Тик-так. Тик-так.

Максим почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он вспомнил, как в детстве, после смерти отца, мать рассказывала ему про ангелов, которые следят за людьми с неба. «Они всегда смотрят, Макс. Всегда». Тогда это казалось утешением. Теперь – угрозой.

Он лёг на диван, не раздеваясь, и закрыл глаза. Боязнь темноты из детства, не давала покоя, этот циферблат, ночь не задалась. Тик-так.

Есть вещи, которые появляются в твоей жизни без предупреждения, как трещина в стене, которую ты замечаешь, только когда она уже расползлась. Максим Кириллов не спал той ночью – циферблат в небе тикал в его голове, как метроном, отсчитывающий что-то неизбежное. Он думал, что это просто странность, вроде тех историй, что рассказывают в новостях, а потом забывают. Но утром 23 мая 2025 года Екатеринбург проснулся другим.

Утро началось с запаха горелого кофе. Максим, сидя на кухне, смотрел, как кофейник шипит на плите, а его мысли путались, как провода в старой розетке. Он не спал. Циферблат в небе, который он видел вчера, не давал покоя. Макс проверил телефон: паблики в ВК и Telegram-каналы гудели, как растревоженный улей. Кто-то писал, что это эксперимент Илона Маска, кто-то – что библейский судный день. Один парень из Челябинска клялся, что видел, как циферблат шевелится, будто живой. Максим фыркнул, но внутри всё сжалось. 46:12:44, показывали часы в небе, когда он выглянул в окно.

Он надел кепку, схватил рюкзак и вышел на улицу. Воздух был тяжёлым, как перед грозой, хотя небо оставалось ясным, если не считать этого проклятого циферблата. У подъезда уже собралась толпа соседей. Тётя Нина, которая вечно кормила котов, тыкала пальцем в воздух и причитала:

– Это знамение! Я говорила, что нельзя было храм сносить на площади!

Максим протиснулся мимо, стараясь не встречаться с ней взглядом. Но тут он остановился. Прямо посреди тротуара, где вчера ещё валялись окурки и пивные банки, стояла дверь. Чёрная, металлическая, без ручки, с красным сканером сетчатки, который светился, как глаз хищника. Она не отбрасывала тени, хотя солнце било прямо в неё.

– Что за хрень? – пробормотал Максим, подходя ближе.

Дверь была холодной на ощупь, как будто сделана изо льда, но металл не покрывался испариной. Сканер мигнул, и Максим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он отступил, заметив, что на улице стало тише. Машины не гудели, собаки не лаяли. Только голос тёти Нины звенел:

– Я же говорила! Это за нами пришли!

Максим обернулся и увидел, что двери появились везде. Одна торчала посреди дороги, другая – у входа в магазинчик через улицу, третья – прямо в стене соседнего дома, как будто её туда вмонтировали за ночь. Люди собирались вокруг, шептались, снимали на телефоны. Кто-то пытался открыть дверь силой, но она не поддавалась.

– Эй, Макс! – окликнул его знакомый голос.

Это был Антон, его приятель из доставки, долговязый парень с вечно растрёпанной чёлкой. Он стоял у другой двери, в соседнем дворе, и махал рукой.

– Ты это видел? – Антон ткнул в сторону двери, у которой уже собралась небольшая толпа. – Я думал, это прикол, но… они настоящие.