Крову черную – для друзей держу,
А стужу-цежу крову красную.
Кровью белою – стены выбелю,
Кровью синею – небо вымажу,
У жены чужой каплю выспрошу,
Настою ее на дурман-траве,
А затем волью в речку длинную,
Что питает всю Русь былинную,
То ли белую,
То ли красную,
То ли черную,
Но – безгласную.
Ох ты гой еси… Не поется мне:
В стороне моей —черный свет камней…
Сторона моя – стынет кровь в огне, —
Песней-кровушкой не напиться мне…
1990
«Рисую желтого коня …»
Рисую желтого коня —
Он морду отвернул к востоку,
Не на меня косится оком
Конь, ненавидящий меня.
Рисую красные моря,
В кипени пены – лик нетленный…
За что, богиня, так надменно
Глаза сухим огнем горят?
Поэта в голубых тонах
Я положил: он матерится,
Встать в позу тужится и тщится
Меня послать куда-то на…
Рисую синие леса,
В сени прозрачной бога Пана,
А он, от ненависти пьяный,
Клянет меня и небеса.
Я выбрал бурые тона
Для улицы и для прохожих,
И бурою укутал кожей
Луну, деревья и дома.
Кисть отложив, себя кляня,
Я вышел прогуляться в серый
Надменный мир, лишенный веры.
Мир, отрицающий меня…
Мне не стыдно быть
Исповедь пассионария
Мне не стыдно быть вторым номером,
Ва́ша жизнь – полна водевилями…
Кто б из вас взгрустнул, если б помер я?!
Я вот смерть видал, а вы – видели?!
Номер первый тот, кто вас матом крыл —
Как гордились вы, что вас выскребли!
Как вы прыгали в высоту без крыл!
Умилялись им… до погибели.
Мне нассать-насрать ваши пряники.
Для меня пока не сплели кнута.
Что мне жизнь в раю полупьяненьким?!
Что мне ваша смерть, коль и смерть не та?
Я пойду сквозь строй под шпицрутены —
Первый, бей сильней, чтоб сознанье прочь.
Тех, кто раньше был, долго мучили…
Вам не бить-губить – гонококк толочь.
Я б вас матом крыл – так ведь без толку.
Вам бы – щец жирней, мяса – горы бы,
Да стишок порой – разогнать тоску,
Чтобы вам спалось, ровно боровам…
Мне не стыдно быть не посчитанным,
Убивают слабых обидами,
Сильных – славой убивают, величием…
Я-то жизнь видал… А вы видели?!
«Я был вчера прошлогодним снегом …»
Я был вчера прошлогодним снегом —
Нежным, мягким, совсем не колючим.
Я был вчера черною майскою тучей —
Могучей, огромной, в три четверти неба.
Я был вчера ветром, руладами полнил
Теснины в горах и обметывал тучи.
Я был вчера чище, я был вчера лучше…
Вот только тот сон до конца не запомнил…
Прах
От солнца радужная пыль
Покрыла книги и портьеры
Сквозь перламутровую муть
Не разглядеть прохожих лица
И звуки уличных авто
Пыль трансформируют чудесно
В напевы бубна звон ручья
Тибетских храмов колокольцы
Мир перламутровый в пыли
Дома дороги и канавы
Погранзастава и детей
Счастливых лица… Столько света!
Час медитации прошел.
На всё упала серь земная,
И я печально отрезвел,
До срока отключив виденья.
Печален знающий. Мудрец,
Не ведая тоски и муки,
По миру пыльному скорбит,
И сердце превращает в пепел…
«По мне, каленое словцо…»
По мне, каленое словцо
Дороже, чем картошка с салом,
Когда холеных подлецов —
И по усам, и по сусалам.
Как выстрел, только не в упор:
Чтобы успели оглянуться
Муж государственный и вор,
А тут уж в цель, как в центр блюдца.
Слова не бьют исподтишка!
Их не кричат из-под забрала!
Палить по меленьким грешкам
Поэтам, право, не пристало,
Как не пристало козырять
Деньгами, связями и чином,
И рифмы повторять на «ять»,
Как бы верша на лад старинный.
Бить – так с плеча, палить – так в глаз.
Любить – как будто прыгать в пропасть.
Коль жить – так жить в последний раз,
А напиваться – в усмерть, в жопу.
И что с того, что без конца
Все повторяется сначала?!
Живого, яркого словца
Во все века недоставало.
…По мне, добротное словцо
Дороже колбасы и соли:
Нет праведных без подлецов,
Без трусов не видать героев.
А. Т.
Перебрать бы всю котомку