Бену улыбается, и мне становится очень тепло на сердце.

– Да, у меня тоже примерно такие ощущения.

– Тогда почему ты здесь? – тут же спрашиваю я и, смущённо закашлявшись, добавляю:

– Один остался на каникулы?

Он пожимает плечами и снова смеётся:

– Мой дом слишком далеко отсюда, чтобы ездить туда на каждые каникулы, но я тут вовсе не один, нас тут осталось несколько.

В поле нашего зрения появляется наполовину скрытая густым кустарником и деревьями, частично обвалившаяся башня. На верхних этажах я вижу небольшие эркеры, но во многих окнах нет стёкол.

– И там мы будем жить? Это же настоящие развалины!

– Сама башня не используется уже несколько десятилетий, – ухмыляется Бену. – Но первое впечатление обманчиво. Внизу всё прекрасно. Там есть пристройка. Рингель[7] приказала возвести её, после того как…

– Рингель? – перебиваю я его.

– Ректорша.

Я отвечаю на его ухмылку. Пегги Рингвальд. Прозвище подходит как нельзя лучше.

Он понижает голос, украдкой оглядывается и шепчет:

– А твой папа на самом деле Ц…?

– Бену!

Мы оба вздрогнули. Голос девочки раздавался, как мне показалось, прямо из кроны дерева над нашими головами. Я запрокидываю голову и вновь удивляюсь.

Примерно в пятнадцати метрах над нами проходит что-то вроде деревянной подвесной тропы, закреплённой на ветвях деревьев. Похоже, она соединяет башни между собой.

Я вижу ещё кое-что интересное у нас над головами: в кронах деревьях разместилось множество домиков самых разнообразных форм и цветов.

Светловолосая девчонка с коротенькими косичками, торчащими во все стороны, низко наклоняется над ограждением, показывая рукой на берёзу.

– Ты мне нужен. Срочно! Ванда от меня сбежала, и теперь она сидит на той ветке. Никак не могу её оттуда стащить!

– Ух, проклятая белка-летяга, – ворчит Бену, но по выражению его лица я вижу, что сердится он не всерьёз. Он смотрит на меня извиняющимся взглядом.

– Мне придётся помочь. Квартира твоего отца вон там, прямо. Просто иди по этой дорожке, первая дверь налево. Но сначала обойди башню.

После этих слов я остаюсь одна, а Бену бежит к берёзе, на ветку которой показала девочка.

Легко подтянувшись, он повис на одной из нижних веток. Та опасно прогибается вниз к земле. Но, похоже, его это не волнует. Проворный, словно ласка, он забирается всё выше и выше, пока с шорохом не исчезает в зелёной листве.

– А как я внутрь попаду? – кричу я ему вслед. – Мне не нужен какой-нибудь код или что-то вроде того?

– У нас нет ключей, двери башен всегда открыты.

– Да-а-а? – произношу я в замешательстве. – Но тогда, по крайней мере, ты можешь мне хотя бы дать пароль от Wi-Fi? Мой телефон почему-то не ловит Сеть.

Я слышу смех у себя над головой.

– Здесь нет Интернета, – кричит мне девчонка из кроны дерева. – Городской ребёночек!

Она смотрит на меня презрительно. Затем она тоже исчезает в листве, и я остаюсь в лесу буквально одна-одинёшенька.

– Очень добрый день, – бормочу я, поворачиваясь один раз вокруг своей оси и скептически рассматривая заросшую башню – или то, что от неё осталось.

Уже после первого поворота небольшая тропинка оказалась настолько заросшей крапивой и цепким подмаренником[8], что через несколько метров непонятно, правильно ли я иду. Пробираюсь сквозь заросли, пока не оказываюсь на чуть более широкой тропе. Здесь я снова вижу башню, которую до этого потеряла из виду.

Похоже, я уже пришла. По крайней мере, мне так кажется. Передо мной расстилается поляна, покрытая сухостоем высотой по колено. У меня перехватывает дыхание, когда я оказываюсь перед ржавыми железными воротами с заострёнными прутьями, направленными в небо, словно копья. Вот только забора, в котором были эти ворота, похоже, уже не существует. За ними оказывается самая странная башня из тех, что я когда-либо видела вблизи. Я осторожно толкаю ржавые ворота и, открыв рот, подхожу ближе к развалинам.