Проходит ещё одна секунда пугающей тишины, и тут возвращается стрекотание сверчков, которые продолжают свой концерт в честь завершения лета.

Когда моё сердце снова начинает биться ровно, я продолжаю свой обход. Коленки при этом всё ещё дрожат.

– Болотный паутинник![9] Что это было?!

Обхожу вокруг башни, но теперь держусь от неё на некотором расстоянии. Другого входа не нахожу. Обнаруживаю только что-то вроде заброшенной внешней лестницы в подвал. Деревянный люк, врезанный под углом в пол, заблокирован ржавой цепью и навесным замком. Он наполовину зарос травой, а краска на нём облупилась. За него уже не пройти, там всё заросло ежевикой. Колючие кусты вытянулись, наверное, метра на три в высоту. Разочарованно поворачиваю обратно. Мне нужно зайти за башню. Вроде так сказал Бену. Я так и сделала, правда ведь? Значит, пора возвращаться.

Скрестив руки, останавливаюсь перед крыльцом из трёх ступеней, которые ведут вверх к тёмной массивной двери. Похоже, это тот самый, нужный мне вход. И ведь наверняка туда можно каким-то образом попасть? Я же не сдамся так просто? Ладно, по крайней мере, я могу просто постучать в дверь. Надеюсь, что вся башня не обрушится на меня от этого. Ну, если это случится, то во всём будет виноват папа. Что за идея была – тащить меня в этот дурацкий лесной интернат?

– Серый навозник! – бормочу я. Почему-то сейчас мне в голову не приходит более подходящего названия гриба.

У меня урчит в животе. Похоже, пора наведаться в туалет. Если в башне наша квартира, то там наверняка должна быть ванная комната. Поправляю рюкзак и смотрю на башню. Какой бы маленькой ни была квартира смотрителя, она в любом случае лучше, чем обгоревшее общежитие.

– Ты же ничего плохого мне не сделаешь, правда? А, огненная башня? У нас с тобой явно всё может получиться. И это было бы круто. Если все меня здесь достанут, то я могла бы прятаться у тебя, и никто меня здесь не нашёл бы… Ты ведь не против, если я спрячусь у тебя? Давай будем друзьями? Можно я войду, да? Ведь где-нибудь должен быть…

Я моргаю. И оглядываюсь ещё раз вокруг.

Дверь, спрятанная за розовым кустом, висит на петлях немного криво. И она открыта. Всё так, как сказал Бену. И почему я этого не заметила? Как будто рот, открытый от изумления, смотрит на меня и пространство за дверью. А слепые окна, кажется, наблюдают за мной.

Ведь только что всё было по-другому! Этого не может быть. Я ведь не сошла с ума? Дверь же была закрыта! Я ещё подумала, что с таким замком и цепочкой мне внутрь не попасть. Даже пытаться не стоит. А сейчас она вдруг оказалась открытой?

– Нет, вы это серьёзно? Вы что, издеваетесь надо мной? – громко кричу и озираюсь вокруг. – Выходите уже! – Я упираюсь руками в бока. – Бену?

Но никто не отвечает. Я слышу только стрекотание сверчков и шорох ветра в кронах деревьев леса, окружающего нас.

Есть всего два варианта. Либо до этого я была настолько невнимательной. Если ты в чём-то твёрдо уверен, то можно иногда видеть вещи, которых на самом деле нет. И наоборот. Легко можно не заметить что-то, если ты уверен, что этого здесь просто быть не может. Папа мне когда-то это объяснял. Всё дело в психологии. Или это что-то вроде теста. Тогда здесь точно замешана Рингель, то есть Пегги Рингвальд. Это ведь она отправила сюда меня и Бену. В принципе, разницы никакой. Я во всём разберусь.

Возмущённое стрекотание заставило меня вздрогнуть. В последний момент я успеваю сделать шаг в сторону. У моих ног сидит на солнышке зелёная жаба и укоризненно смотрит на меня. Интересно, это та же самая? Вот ведь упрямая! А какая быстрая! Я наклоняюсь и приглашающе протягиваю ей руку. Она осторожно забирается мне на пальцы.