– Собирайся!

– Куда это, ваше сиятельство? – спросил Жак, с опаской следя за тем, как граф нервными, порывистыми движениями пытался застегнуть длинный ряд пуговиц на колете из чёрного бархата.

– Мы идём к Савари. Закрыл он свою мастерскую или нет, мне нет до того никакого дела! Не желает явиться ко мне для снятия мерок – так я сам приду к нему! Заодно выясню, для чего Данжюсу понадобился целый отрез моего зелёного бархата.

– Но вы же не собираетесь… – Жак красноречиво посмотрел на длинную шпагу, которую де Гиш прицепил к перевязи.

– Что? Ссориться с Данжюсом? Я? Вовсе нет! – с нарочитым пренебрежением возразил граф. – И потом, это же он оскорбил меня. Я только назову ему имя моего секунданта. Это решено!

– Но ваш секундант… Это не маркиз д’Эффиа?

– Да хоть бы и он. Что с того? – не повёл и бровью де Гиш.

– Его часто видят в обществе графа Данжюса, – неуверенно пожав плечами, ответил Жак, про себя надеясь, что граф решит переменить спонтанно принятое решение и предпочтёт провести очередной день в затворничестве, так и не покинув свои комнаты в особняке сьера Дювина.

– И что с того? Мы же все друзья-приятели! – не поддался на эту уловку де Гиш и шагнул к двери. – Ну, хорошо! Я позову в свои секунданты де Беврона. И всё! Хватит пререканий, Жак! Пусть закладывают карету сейчас же. Я еду на встречу с моей сестрой.

– Как? Вы поедете к княгине де Монако? – удивился Жак и уже пустился бежать в сторону лестницы, ведущей во двор. – Значит, в особняк к её высочеству княгине…

– Нет! – резко осадил его де Гиш. – Не в особняк! Я хочу застать Катрин на примерке её нового платья. У мэтра Савари!

Март 1661г. Кале. Трактир «Под знаком солнца»

– Вставайте, Леон! Дело не терпит отлагательств!

– Что? Почему? Который час?

Спросонья Данжюс пошарил рукой по столику, стоящему в изголовье кровати, в поисках кружки с водой.

– Не время для разговоров, поднимайтесь, Леон! – приказал д’Эффиа и без лишних церемоний сорвал с него одеяло. – Я всё объясню. Но потом.

– Это уж слишком, Антуан! – съёжившись в комочек, Данжюс попробовал было вернуть утраченный источник тепла, но маркиз схватил одеяло за уголок и сбросил на пол.

Не теряя времени на уговоры, д’Эффиа громко хлопнул в ладоши, призывая к действию слуг, которые в нерешительности топтались у двери, и жестом приказал им войти. В руках у одного было ведро с горячей водой, второй нёс корзину с чистым бельём и кувшин.

– Воду в кадку! – скомандовал д’Эффиа. – Почему только одно ведро принесли? Я же приказал: два ведра с горячей водой и два с холодной!

– Не успели, ваша милость! Греют воду для второго ведра. Сейчас принесут, – ответила хозяйка трактира, показавшись в дверях, – и чего это вы вдруг устроили, господа? Спешка, будто на военные манёвры собрались. А ну, – она развернулась в сторону коридора, – бегом сюда, Мишель! Неси уже вёдра, да поменьше воду мне расплескивай! Кто потом убирать будет после тебя, разиня? Ты посмотри только! Всего по полведра донёс, смех один. Живо вниз беги и ещё воды принеси. Ежели господа приказали два, так изволь два ведра и принести!

– Слушаюсь, мадам!

– Антуан, зачем здесь устроили столпотворение? – приоткрыв правый глаз, спросил Данжюс, но, заметив изучающий его взгляд хозяйки, тут же отвернулся к стене.

А та и не думала предоставить молодым господам из Парижа свободу самим управляться со всеми хлопотами, связанными с умыванием.

– Узнаете обо всём по дороге, Леон, – будто скороговорку повторил маркиз и указал здоровяку, принесшему горячую воду, на кадку:

– Для начала её нужно опустошить. Воду из неё вылей!