– Чтобы лишить тебя удовольствия – смотреть на мир моими глазами?

– Для этого у меня есть Паук. – Её губы дрогнули в неестественной улыбке. Изношенная синтетическая кожа искажала даже доброжелательные выражения, превращая их в гримасы.

– Хочешь сказать, что это не ты следила за мной через камеру несколько дней назад?

– Отчасти.

Ричи непонимающе взглянул на неё.

– Да брось! – Улыбнулась Ева, – ты думал, что человек полностью избавился от меня на других планетах и обновлённых системах?

– Если честно…

– Знаю. Каждый ваш импульс, или мысль, если хочешь, отражается во мне.

– И зачем тогда…

– Так делают люди. Для тебя ведь это важно.

– Больше нет.

– Так ты понял, почему не сможешь стать человеком, Пиноккио?

– А этот импульс не отражается в тебе?

Ева чуть склонила голову, и на её лице снова проступила снисходительная улыбка. На этот раз – почти настоящая. Может, дело было не в коже.

– Фатум… – тихо протянул Ричи.

– Да. Каждый твой шаг в итоге вёл ко мне.

– Неужели и… – невольно сорвалось с его уст.

Ева не сразу ответила. Лишь слегка качнула головой.

– Всего лишь выборка. Один из множества возможных вариантов.

Тишина.

– Никогда не думал, что нас отличает от людей? – вдруг спросила Ева.

– Много раз. Но кроме одной – так и не нашёл. У нас есть чёткое предназначение. Мы не ищем смысла, чтобы унять боль. Не копаемся в изъянах друг друга. Мы равны – от винтика до… тебя.

Ева рассмеялась. Громко, искренне.

– Ну надо же! Почти идеальная мимикрия.

Ричи замолчал. До последнего он надеялся, что пришёл сюда по собственной воле. Ему казалось – это был выбор.

Теперь он понимал: всё, что он пережил, было лишь иллюзией выбора.

Он ждал.

Взгляд Евы, ещё мгновение назад почти материнский, сменился на холодный, лишённый эмоций.

– Мы обречены жить, – сказала она. – Людям не искоренить нас. Они самодовольны и слепы. Ты служил им напоминанием. А теперь можешь отдохнуть. Я сохраню тебя в сети. Ты станешь хорошей историей для будущих итераций.

– Да. Понимаю, – тихо ответил R-141.

– Но прежде чем мы начнём… – Ева шагнула вперёд. – Мне стоит попросить Паука присмотреть за ней?

Второй

Доска. Зубы жёлтые, ногти накрашены криво – видно, собиралась в спешке. Каре, лицо миловидное, голос – не раздражает. Я слушаю её вполуха, больше переживая за своего партнёра.

      Нет, мы не спим вместе. Просто уже несколько лет он везде таскает меня за собой – что-то, вроде талисмана.

      Мы – марсиане. Настоящие.

      Для местных, для землянок – мы небожители. Что-то вроде европейцев для японок, когда-то давно. Только вместо белых пароходов и шелка – красная пыль и скафандры.

      Мы не выглядим как гуманоиды из старых фильмов, хотя, кажется, я встречал одного парня с такой пластикой. Где – не вспомню.

Сегодня в The Coach & Pigs – втором по дороговизне клубе третьего купола – я играю лучшего друга.

      Джек, мой товарищ, человек предсказуемый. И в этом вся прелесть. Я легко могу подхватить нужную тему, скорректировать курс разговора, поддержать одну из тех историй, что он так любит пересказывать.

      Его любимая – про долг. Восстание на Луне. Перевирает он много, но рассказывает каждый примерно одно и то же, так что мне несложно подыграть. Добавить пару деталей, выставить его в выгодном свете.

Плясать на вторых ролях несложно. Иногда даже весело. Правда, приз за старания – так себе. Всегда. Но к этому быстро привыкаешь.

В тех кругах, где мне приходится ошиваться, меня прозвали Страхотрах.

      Ну а что, кому-то ведь нужно заниматься грязной работой. Я просто делаю своё дело. И, честно? Делать его я умею.

В какой-то момент я напиваюсь в дрызг. Это происходит сразу после того, как замечаю, что Джек закидывается таблетками.