Где-то в верхнем углу тихо щёлкала камера наблюдения. R-141 скользнул взглядом по комнате, так, между прочим – всё, что нужно было, он приметил ещё на входе. Сейчас же железный просто копировал повадки человека: небрежная походка, ненавязчивые паузы, взгляд на якобы интересные мелочи.

Когда-то он считал, что так людям будет спокойнее. Ошибался. Это пугало их только сильнее.

Он прошёл вдоль главной витрины. В центре, на скомканной тряпице, всё еще красовались его собственные медали – холодное, бессмысленное прошлое. Он остановился у полки со старьём – вещами из эпохи, которую знал только по архивам. Пальцы потянулись к стеклу, но не коснулись – жест, заимствованный из чужой памяти.

Стук в окно. Он удивился, что упустил это. Конечно, в былые времена, он оставил бы у входа с десяток нано-роботов, спрятанных в икровой мышце. Теперь он слишком полагался урезанный функционал.

Кто-то всё это время пялился на них. R-141сжал кулак, пытаясь имитировать злость, но в мгновение понял, что ему плевать.

Снаружи стояли трое мальчишек, махали руками и смеялись. Он замер, сканируя их лица, затем повторил жест. Ожидаемая реакция. Человеческая. Уместная.

Он опустил руку. Мартин всё ещё договаривался по телефону, словно забыв, кто его ждёт за дверью.

Сегодня был странный день. R-141 бросало из красности в крайность. Он то безнадёжно входил в образ, то полностью отрекался от него. Ему казалось, что вереница событий, запущенная им самим, оказалась сущей бессмыслицей. Исправить уже ничего не выйдет. Только смириться и жить дальше. Знать бы ещё, что такое «жить».

Наконец, ломбард решился окликнуть его.

– Простите… мистер R… – начал он.

Робот обернулся.

– К сожалению… – Мартин запнулся, – я не могу гарантировать, что…

– Они не посмеют, – перебил его R-141.

Мартин замер, разинув рот. Он сжал в ладони влажный платок, как будто это была последняя нить спасения.

Робот взглянул в камеру. Его рука поднялась к воображаемой фуражке.

– Господа, – сказал он чётко. – Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы пытаться меня обмануть. Мистер Ву, Сиам, Шульман… вы знаете, кто я. И знаете, что произойдёт, если хоть один кредит, что мне причитается, исчезнет. Ваш… если позволите… друг выплатит требуемую мной сумму в полном объёме. А вы забудете, что она когда-либо лежала у вас под прицелом. В противном случае Джим и Морис пришлют вам неутешительные записи с вашими родными и близкими. После, конечно, ваши наблюдатели тоже окажутся на кладбище.

Он повернулся к Мартину и протянул руку.

– Аппарат.

Мартин, с лёгким недоумением, протянул ему телефон. Угадал. Через секунду тот зазвонил. R-141 поднёс его к приёмному модулю – почти как человек. Что-то долго слушал. Кивнул.

– Так и будет.

Мартин сглотнул. Вынул из-под прилавка кассовый аппарат, подал. Робот приложил выгравированный код. Баланс пополнился на двенадцатизначную сумму.

– Я хочу купить это, – произнёс он и кивнул в сторону одной из витрин.

Мартин последовал за его взглядом. Снял с постамента почти новый мяч с неразборчивым автографом. R-141 не стал его распознавать. Мяч был почти новый. Это было важнее.

Когда он вышел на улицу, дети окружили его:

– Ричи, Ричи! Поиграй с нами!

– Простите, детвора, но сегодня никак.

– Но ты же обещал! Ты сам говорил, что человек должен отвечать за слова!

– Верно, – кивнул он. – Но я ведь не человек.

Повисла пауза. Затем один из мальчишек расхохотался. Другой – вслед за ним. Смех подхватили все. Даже R-141 выдал неплохую симуляцию. Почти живую.

– Я не могу остаться, – сказал он. – Но, чтобы загладить вину… держите.

Он протянул им мяч.