– С нашей Стёпой, так понял, уже знакомы. Это хорошо. Но это, учтите, мы её с детства знаем, и в обиду не дадим, а вот вас…. Так что не вздумайте нашу умницу обидеть!

«Она сама кого хочешь!» – так хотелось сказать, но промолчал. Я не понимал: серьёзно ли мне это говорилось?

– Такую не обидишь, – всё же сказал я. Стало как-то неловко – и оставаться неправильно, и уйти нельзя. Но Сан Саныч вдруг улыбнулся:

– Вот и славно! А то, что с тушением пожара хотели помочь – похвально. Но рядом с огнём без знаний, подготовки находиться нельзя! Случится с вами ещё чего – нам такой крупный межрегиональный скандал не нужен! – он засмеялся. – Но в целом что – похвально. Но ещё похвальнее будет, если вы никогда и ни при каких обстоятельствах не выступите виновником пожара, – он посмотрел на Стёпу. – Кому лес защищать – вот вопрос. У нас кадровый голод самый настоящий. Лесничество – одно из удалённых, а площади огромные, леса тянутся во все концы. Рабочих рук не хватает, никого сюда никаким пряником не заманишь. Да и пряника нет. Выбрать труд в лесу сегодня может только человек, преданно наше дело любящий. Тот, кто думает здесь лёгкий рубль заработать, быстро разочаруется, – он растерялся. Видимо, говоря с нами, постоянно думал о чём-то другом. – Так о чём я?

– Лишние руки, – сказал я, и показал ладони, как будто именно о них шла речь.

– Да, если есть немного свободного времени, буду рад небольшой помощи, или услуге, можно и так назвать. Я имею ввиду информационно-пропагандистскую работу. Ведь судя по старику нашему, курилке, не все понимают, чем может закончиться неаккуратное обращение с огнём. И для них ведь – в первую очередь. Так что, если пообщаетесь с людьми, листовки-памятки им наши вручите – лишним уж точно не будет. У самих времени на это не хватает, а ведь важно!

– Да, – сказала Стёпа, по-прежнему сжимая перед собой папку. – Но я ведь не просто так к бабушке приехала на каникулы, у меня – производственная практика!

– Вот ещё, какая ерунда! – засмеялся Сан Саныч. – Давай сюда бумаги свои, всё подпишу, что успешно прошла, и иди себе – загорай-купайся. Тем более, ухажёр к тебе уже приклеился.

– Точно, как банный лист, – фыркнула она. – Я так не хочу! В смысле, про практику! Сами же говорите, рук не хватает, а мне такое предлагаете! Всем хочу на практике овладеть!

– Ладно уж, пошутить нельзя, то-то тебя не знаю, что ли, – сказал Сан Саныч, и подошёл к большой карте на стене. – Я бы тебя не то что на практику, а в штат взял, прямо с сегодняшнего дня! Переводись на заочное обучение, и давай уже работать! Ты и так всё знаешь.

– Нет, мне до «знаешь» очень далеко!

– Брось! Ну вот, проверим. Смотри на карту: что за номерки? – он показал карандашом.

– Номера кварталов, – она выдохнула так, будто у выпускника вуза проверяли таблицу умножения.

– А что означают цвета на карте?

– По насыщенности оттенков можно различить спелось древостоя, – негромко отчеканила она, как на экзамене. И при этом посматривая на меня. – Тёмный цвет – спелый, бледный – молодой лес.

– Ну вот, я же говорю, всё ты знаешь!

В дверь, пока мы разговаривали, не раз заглядывали.

– Ладно, молодые люди, урвали у меня минуту – и будет. Сейчас время жаркое в самом прямом смысле. Ещё Пиндя, ой, простите, Пётр наш Дмитриевич дел наделал – меня в управление на ковёр вызывают! После планёрки еду.

– Так что с практикой? Может, к кому меня определите помощником? – спросила Стёпа.

– Да надо бы, но придётся тебе, видимо, больше самой по лесам топать, я буду задания давать, есть чем заняться. Ты завтра ещё раз ко мне зайди, может, хоть чуть поспокойнее выдастся утро. Решим всё, не беспокойся. А пока… загляните к нашему горе-пасечнику, к Пал Егорычу. Хотя какой он пасечник…