>Рома. У вас был с ним роман?

>Майя. Что ты? Какой роман?! Хотя у него были такие красивые усы…

>Рома. У меня тоже усы, и чем они хуже?

>Склероз. Майя Микелтадзе… Звучит, как Майя Чибурданидзе. Была такая чемпионка мира по шахматам.

>Майя. Вы угадали, мы играли с ним в шахматы.

>Склероз. На раздевание?

>Майя. Фи!.. Микелтадзе был высокий, черноволосый… И у него было четверо детей.

>Склероз. У Есафова – трое, у этого Арчила – четверо. Такое впечатление, что мужчин с детьми вы коллекционировали.

>Рома. Майя, а у тебя есть дети?

>Майя. Нет. У меня так и не было мужа. И у меня никогда не было детей. А у Есафова Вениамина Ионовича их было трое: мальчик и две девочки-близняшки!

>Рома. У меня тоже есть дети, внуки… Но, Майя, а как же Гриша? Помнишь, Гриша, вы учились с ним в институте, в одной группе. Ты не знаешь, а я ведь тогда разыскал тебя и приехал, хотел увидеться.

>Майя. Боже мой… И что помешало?

>Рома. Ты уже была с Гришей. Вы так дружили, что все были уверены – вы поженитесь.

>Майя. Гриша… Однажды, я уже не помню почему, мы остались с ним ночью, вдвоем, в одной квартире. (Подходит к дивану, где лежит Склероз.)

>Майя. Подвиньтесь.

>Склероз. Чего вдруг?

>Майя. Будете лежать и изображать Гришу.

>Склероз. Это как?

>Майя. На таланте. Ну же!

Удивленный Склероз подвигается, Майя ложится рядом, головой на руку Склероза.

Мы лежали с Гришей в одной кровати, под одним одеялом. Мы целовались, не скрою.

>Склероз. А потом?

>Майя. А потом…

>Рома. Да, а что потом?

>Майя. А потом я сказала ему – «нет!» и заснула. А он так и пролежал рядом со мной, всю ночь, не сомкнув глаз.

>Рома. Но почему?

>Майя. Что вы, неужели не понимаете?! Как я могла? До свадьбы?! Что бы он обо мне подумал?! (Встает и садится снова к столу перед Ромой.)

>Склероз. Майя Аркадьевна, хотите, я вам скажу, что бы я на месте бедного Гриши о вас подумал?

>Рома. На месте Гриши мог быть я… (Мечтательно замирает.)

>Склероз. Не обольщайтесь! Вас бы она тоже продинамила!.. (Смотрит на Рому.) Размечтался…

>Майя (иронично улыбаясь). Кстати, мальчики, я тогда же поняла, откуда пошло выражение – «трепетная грудь». В ту секунду, когда Гриша впервые ощутил мою грудь, он так трепетал, как белье на сквозняке.

>Рома. И все-таки, почему ты не вышла за него замуж?

>Майя. Гриша предлагал. Он даже спросил, какой у меня размер безымянного пальца, чтобы купить кольцо. Но я сказала ему— нет, Гришенька, это слишком просто. Давай на время расстанемся и проверим свои чувства. И мы расстались. Он вскоре женился. А я уехала по распределению работать, на Камский…

>Рома. Целлюлозно-бумажный комбинат. И начальником у тебя был Есафов Вениамин Ионович.

Склероз снова издает стон и прячется под плед.

>Майя. Оська, ты тоже работал на этом комбинате?!

>Рома. Нет. Всю жизнь я ковырялся в зубах. Я работал зубным техником, как папа. Он говорил мне: «Сынок, зубы выпадают у всех, даже у членов политбюро».

>Майя. Откуда же ты знаешь Есафова?

>Рома. Маечка, какой же у тебя все-таки склероз!

>Майя (глядя туда, где лежит Склероз). Еще тот!.. Но кто тебе сказал, что у меня склероз?

>Рома(изумленно). Ты…

>Майя. Когда?

>Рома. Только что.

>Майя. Я?! Убейте меня – не помню… Оська, а ты помнишь, как детьми мы играли с тобой в прятки?

>Рома. Конечно, помню.

>Майя. А давай сейчас с тобой поиграем!

>Рома. Где? Здесь?!

>Майя. Да. Я закрываю глаза. А ты – прячься. Быстренько!

Майя встает, закрывая глаза, Рома ищет, где спрятаться. Спрятаться практически негде. Он пытается спрятаться под плед, натыкается на Склероза, отшатывается. Потом прячется, присев у Майи за стулом.

Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата! (