Монеткой, ключом или брелоком он подкручивает винтик.

>Рома. Сразу видно, Маечка, в доме нет мужчины.

>Майя. Откуда ему взяться?

>Склероз. Майя Аркадьевна, вы столяра вызвали или воспоминания о Есафове?

>Майя (Склерозу). Вас не спросила. (Роме.) Оська, а откуда ты знаешь Есафова?

>Рома. Кто ж его не знает? Его уже все тут знают… Порядок! (Заканчивает ремонт и садится к Майе за стол.)

>Рома. Погоди, Маечка, тебе надо принять таблетки, а то ты забудешь. Я дам тебе таблетки, а ты рассказывай.

>Склероз (ворчит). Приперся… Кто его просил…

Рома достает из блюдца на столе и подает Майе таблетки. Майя мечтательно рассказывает.

>Майя. Вениамин Ионович Есафов. Он принимал меня на работу…

>Рома. На Камский целлюлозно-бумажный комбинат. Майя. Я уже это говорила?

>Рома. И не один раз.

>Майя. Убейте меня!

Рома дает Майе еще таблетку.

А потом он принимал меня в партию. Он был золотой человек!

>Склероз (высовываясь). Нет, я не могу спать! Сколько можно, Майя Аркадьевна?

>Майя (Склерозу). Послушайте, это ко мне пришли, а не к вам! Дайте спокойно поговорить!

>Рома. Майя, ты все время говоришь сама с собой. Ты давно была у врача?

>Майя. Это не я, это соседи за стенкой. Там у меня живут Вася и Нина. Так-то они обычно тихие, но день, когда Вася получает зарплату… Это спектакль в трех действиях. Достойный сцены МХАТа! В первом действии из их квартиры доносятся крики: «Ай!», «Ой!» и «Рятуйте!». Второе действие идет на лестничной клетке. Этот Вася, худой и длинный как карниз, выбегает за своей упитанной Ниной. «Вася! – кричит Нина. – Подожди, нэ бый, дай я трохи отдохну!» А Вася кричит: «Убью суку, проститутку! Убью!» Тут выходят соседи, уводят Васю домой и укладывают его спать. А третье действие начинается утром, когда они с Ниной, как ни в чем не бывало, вместе идут по двору под ручку, и он – абсолютно ничего не помнит.

>Склероз. Это – склероз.

>Рома. Это – алкоголизм.

>Майя. Это – любовь. А выпить с зарплаты – святое дело. У нас на Камском целлюлозно-бумажном комбинате тоже пили. Ой, я же тебе так и не рассказала ничего про Есафова. Он прошел большой путь: от простого сушильщика бумагоделательной машины до начальника цеха беленой массы.

>Склероз. Какая головокружительная карьера!

>Майя. А потом его избрали секретарем парткома всего комбината. Причем – единогласно!

>Рома. Маечка, я все уже понял. Признайся честно – ты была его любовницей?

>Майя. Есафова?! Фи, Оська! А еще лучший друг! Он же был намного старше меня. И потом – у него было трое детей. Как я могла?!

>Рома. Майя, так не бывает! Я ведь тоже жизнь прожил. Ты – женщина на девятом десятке, с таким склерозом, переходящим в маразм…

>Склероз (Майе, влезая в разговор). А можно без оскорблений! Скажите ему, он все-таки у нас в гостях.

>Майя (Склерозу). Что вы такой обидчивый! Придет маразм – будем жить втроем. Я, вы и маразм. Как Маяковские с Бриком.

>Рома. Как Брики с Маяковским?! Майя, ты была замужем, а Есафов жил с тобой?

>Майя. Оська! Я не была замужем и не была с Есафовым.

>Рома. Тогда как же получилось, что ты из своей долгой жизни помнишь одного-единственного мужчину?! И только потому, что он принимал тебя на работу и принимал в партию! Согласись, это странно.

>Майя. Почему единственного! Не единственного. Я помню еще одного мужчину.

Изумленный Склероз резко приподнимается на софе.

>Склероз. У Есафова был брат-близнец?

>Майя. Его звали Арчил Александрович Микелтадзе.

>Рома. Как-как?

>Склероз. Близнец был грузином?

>Майя. Арчил Александрович Микелтадзе. Из Цихисдзири… Мне дали на комбинате путевку, профсоюзную, двадцатипроцентную, и я поехала отдыхать в Грузию. Зимой. Арчил был у нас на турбазе гидом.