– Ты говоришь загадками, учитель.

– Пройдёт время, и ты поймёшь, – улыбнулся Томас. – А сейчас главное – сохрани медальон и знания о кристалле. Найди достойных последователей, которые продолжат хранить тайну после тебя.

Он снова повернулся к озеру.

– Знаешь, я много размышлял о силе реликвии. О том, почему Господь допустил создание предмета, обладающего такой властью, который может принести как благословение, так и проклятие. И я пришёл к выводу, что это испытание для человечества. Испытание нашей мудрости и нашей морали.

Томас замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. Затем продолжил другим, более напряжённым голосом:

– Я создал ловушки для тех, кто будет искать сокровища из жадности. Ложные тайники, обманчивые знаки. Тот, кто жаждет золота, найдёт лишь смерть. – Он посмотрел прямо в глаза своему ученику. – Но тот, кто ищет истину, будет направлен к ней, если его сердце чисто.

Ветер усилился, принося с озера свежесть и запах воды. Томас поёжился и поправил свой потрёпанный плащ.

– Ты должен знать ещё кое-что, Давид. Монгольские шаманы… Они чувствуют силу кристалла. Некоторые из них обладают даром видеть невидимое. Они уже пытаются его найти. Чингисхан посылал своего лучшего багатура Субэдэя с ныряльщиками искать его на дне озера.

– Но мы спрятали кристалл в пещере, а не в озере, – нахмурился Давид.

– Именно так. Я позаботился о том, чтобы распространить слухи о затоплении сокровищ. Это собьёт их с толку. – Томас тонко улыбнулся. – Кроме того, вход в пещеру будет виден только при особом освещении, один день в году. В другое время его никто не найдёт, как бы тщательно ни искал.

Давид покачал головой с невольным восхищением.

– Вы предусмотрели всё, учитель.

– Не всё, – возразил Томас. – Но достаточно, чтобы выиграть время. Много времени. А теперь, – он сжал плечо ученика, – пора прощаться.

В глазах Давида блеснули слёзы.

– Что будет с вами? С остальными?

Томас отвёл взгляд.

– Бог решит нашу судьбу. – Он помолчал и добавил тише: – Я постараюсь выторговать для всех жизнь, а если не получится – выиграть время, чтобы как можно больше братьев и сестёр смогли уйти.

– Они пытают пленных, – прошептал Давид. – Монголы. Рассказывают ужасные вещи…

– Я знаю, – спокойно ответил Томас. – Но помни, что физические страдания временны. Они могут сломить тело, но не дух.

Он порылся в складках своей одежды и достал маленький кожаный мешочек.

– Вот, возьми. Здесь то, что поможет тебе в пути. Немного золота, печать нашей общины и письмо братьям в Кашгаре. Если тебе удастся добраться туда, они помогут.

Давид взял мешочек, но не спрятал его, продолжая держать в руке, словно не мог заставить себя принять этот последний дар учителя.

– А если… если они схватят меня? – спросил он напряжённым голосом. – И я не выдержу пыток?

Томас внимательно посмотрел на своего ученика. За долгие годы странствий и служения он повидал многое, но всегда находил в себе силы оставаться верным своим принципам. Он видел падение Иерусалима, сражался в крестовых походах, прежде чем обратился к вере и стал монахом. Он знал, что такое страх и боль. И знал, как с ними справляться.

– Давид, – мягко начал он, – помнишь ли ты историю Святого Петра?

Юноша кивнул.

– Он трижды отрекся от Христа, прежде чем пропел петух.

– Да. Даже самый преданный ученик может проявить слабость. Мы все люди. – Томас положил руку на плечо Давида. – Но важно не то, что мы падаем, а то, что мы находим в себе силы подняться. Если тебя схватят и ты не выдержишь… Просто выживи, Давид. Выживи и продолжай миссию, когда сможешь.

В глазах юноши стояли слёзы.