В ответ мать сурово поджала губы, а брат-обалдуй Михаэль заржал как ненормальный или даже припадочный:

– Ага! Ещё скажи: не хочу жениться, а хочу учиться! В Академию к женишку!

Дизелла несколько раз хлопнула ресницами и недоверчиво протянула:

– А можно?

И тут отец, всё это время молчавший, с сожалением отложил коровью ногу, которую старательно обгладывал последние полчаса, грозно поднял дыбом роскошный седой гребень и громко хлопнул хвостом. Брат и маман испуганно притихли и прижали уши. Это был знак, и знак очень недобрый. Вот-вот должна была грянуть буря, ураган и смерч вместе взятые.

А Дизелла так и вовсе – открыла рот от удивления. Она всегда считалась любимицей отца. Наверное, именно поэтому тот и смотрел сквозь лапы на её «закидоны», как называла мать дочерины мечты и прожекты, да еще и не упускала случая упрекнуть отца, что это он Дизеллу разбаловал.

– Твоя доченька, – говорила мать, подбоченившись и посверкивая глазами, – вконец офонарела! С глузду съехала.

Но сегодня она помалкивала, боясь не то, что пасть раскрыть – зубом лишний раз цокнуть.

– Ещё в моём семействе дочери – студиозки не хватало! А это всё твоя родня! – загремел отец и обличающе ткнул кривым когтем в сторону притихшей супруги. – Сестрёнка твоя двоюродная и любезная! Позор семьи! Сбила с панталыку дочку нашу. Так девочка наивная, на неё глядючи, ещё и в университет подастся!

– Скажешь тоже – в университет… – мать покосилась на примолкшую Дизеллу. – Чай, она не лахудра какая… Приличная дракониха. Да и муж не позволит…

– Муж! – отец не унимался. – Ты выдай её замуж сначала… Да и нужен ли такой муж? Ректор! Его же мать! Ты только подумай – Ректор Магической Академии! Уж и не знаю, стоит ли нашему приличному семейству с ним связываться. Ещё… Ещё…

Отец задумался на секунду, а потом решительно выдохнул:

– Ещё блох от него нахватается! У него там всякие в Академии учатся! Блохастые!

Мать прикусила язык: этого жениха для Дизеллы подобрала она сама и возлагала на него большие надежды.

– Ну, не он, – примиряюще выпустила маман струйку дыма из левой ноздри, – так мало ли кто к нашей девочке сватается… Алехандр вот, Борис опять же… Дизелла у нас красавица! Без мужа не останется!

Мать схватила брошенную в порыве гнева коровью ногу, старательно потёрла её о живот и поспешно протянула отцу.

Тот заворчал было, но уже гораздо тише, а потом и вовсе успокоился, вгрызаясь в запечённую с сельдереем и розмарином коровью ляжку.

А Дизелла пригорюнилась. Да, университет ей не светил никаким боком. Тут как бы и правда замуж не отдали. За дядю Мурика. Всё-таки уже пятую сотню лет разменяла. Пора о гнезде подумать и маленьких драконятах.

Дизелла шёпотом, чтобы, не дай Драконий бог, не услышал отец, проворчала себе под нос, передразнивая сразу обоих родителей:

– Когда мы уже услышим цокот маленьких коготочков? Когда наши внуки отрастят зубки и расправят крылышки?

Причём к брату-обалдую таких претензий не предъявляли. Он-де мальчик, ему можно и не жениться лет этак до восьмисот! Короче, сплошной сексизм, косность и домострой!

Дизелла почесала когтистой лапой за ухом и тяжело вздохнула, выпустив из ноздрей белесые струйки дыма.

Впрочем, не всё потеряно! Если на самом деле этот самый Ректор согласиться взять её в Академию, то его матримониальные притязания можно и потерпеть… В крайнем случае, снесёт ему яйцо. А то и два!

А высиживать не обязательно самой. Говорят, есть такие драконихи, которые за определённую мзду согласны высиживать чужие яйца. Им на уроках Этики и Домостроя рассказывали. Правда, в резко отрицательном ключе, как о пороках современного общества. Но ведь можно же о этом особо и не распространяться…