Перед отъездом пришлось расстаться с большей частью вещей, заполнявших квартиру. Это было странное чувство – видеть, как привычные предметы, когда-то создававшие уют, превращались в груды бездушных коробок. Как будто сама жизнь сворачивалась, уплотнялась до размеров шкафа. Чтобы они не мешали родственникам, которые собирались обживать наше семейное гнёздышко в течение нескольких лет, всё было аккуратно упаковано и спрятано в один из шкафов. Но можно ли упаковать воспоминания?

Остальная мебель была освобождена, чтобы новые жильцы могли заполнить её своими сокровищами. Кот ловил себя на мысли, что эта квартира теперь станет для кого-то новым домом. Может, здесь будут звучать чужие голоса, раздаваться смех, а стены, впитавшие их историю, будут молчать, словно хранители семейных тайн.

Процесс упаковки напоминал игру в тетрис: каждый предмет стремился занять своё место, но не всегда с первого раза. И эта игра была полна тихой грусти – ведь то, что не поместится, придётся оставить. Особенно забавно было наблюдать, как папа пытался уложить в шкаф мамину коллекцию хрустальных ваз, утверждая, что это "стратегический запас". Мама, в свою очередь, с улыбкой заметила, что "стратегия" заключается в том, чтобы ничего не разбить. В их легких перепалках пряталось что-то большее – способ сохранить уверенность в переменах, которые страшили каждого из них.

В итоге, квартира опустела, а один шкаф наполнился воспоминаниями, аккуратно сложенными и готовыми дождаться возвращения хозяев. Кот задержался в пустой комнате на мгновение, вслушиваясь в тишину. Здесь были их вечера, шутки, споры, запах утреннего кофе… Теперь всё это осталось в прошлом, а впереди простиралась неизвестность – волнующая, пугающая и манящая.

По пути в дальние края родители планировали заехать к папиным родственникам в Сибири. Эта остановка была словно прощание с прошлым – тихая гавань перед бурей перемен. Кот ловил себя на мысли, что каждый час приближает их к неизведанному, и в груди у него переплетались волнение и тревога. Он понимал: их уютный мир, полный знакомых лиц и привычных маршрутов, остался позади, а впереди – пустота, которую ещё предстоит заполнить новыми впечатлениями.

Последняя неделя перед отъездом Кота была насыщена прощаниями и эмоциональными моментами. Он старался провести как можно больше времени с друзьями, наслаждаясь последними совместными днями в родном городе. Они устраивали посиделки на крыше, где, укутавшись в пледы, вели долгие разговоры под звёздным небом. Кот рассказывал о своих будущих приключениях в тайге, встречах с медведями, купании в горячих источниках и рыбалке красного лосося. Друзья откровенно завидовали. Ветер играл с их волосами, принося с собой запахи вечернего города, а прохладный воздух заставлял Кота сильнее ощущать тепло дружеских объятий.

Особенно памятными были встречи с Кирой в их любимом кафе-мороженом. Сидя за круглым столиком у окна, они делили между собой огромный пломбир с двумя ложками. Кира, смеясь, мазала Кота мороженым по носу, и он чувствовал её нежное прикосновение, холодное и тающее, как их уходящее время вместе. Кот и ей рассказывал о своих предстоящих приключениях: о рыбалке на красного лосося, купании в горячих источниках и, конечно, о встречах с медведями.

– Представляешь, – говорил он, – иду я по лесу, навстречу медведь. Я ему: "Привет, Миша!" А он мне: "Привет, Кот! Как дела в тайге?"

Кира улыбалась его шуткам, её глаза светились теплом. Она протягивала руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос у него на лбу, и Кот замирал, ощущая её пальцы, мягкие и тёплые, скользящие по его коже. Эти мимолётные прикосновения оставляли в его душе сладкое послевкусие, смешанное с грустью от предстоящего расставания. В такие моменты Кот чувствовал, как сердце сжимается от осознания скорой разлуки. Но он старался запомнить каждую деталь: звук её смеха, вкус любимого мороженого, тепло её руки в своей. Эти воспоминания должны были стать для него теми якорями, которые удержат его в моменты одиночества на новом месте.