Мехри опа задумалась, потом решительно направилась к калитке и скрылась за ней. Эркин хотел пойти за ней, хотя понимал, что нельзя этого делать. Он просто подошёл к калитке и прислушался к голосам.

– Зухра? Прошу тебя, перестань. Ты не права, мы не можем насильно выдать девочку замуж, даже за твоего сына, она ведь не узбечка, пойми! – услышал Эркин голос матери.

– Мехри опа? За что? Я относилась к ней, как к дочери, она меня опозорила перед всеми, за что? Эта благодарность за мою доброту, да? – услышал Эркин крик Зухры.

– Ну перед кем она тебя опозорила, Зухра? Ты хоть слышишь себя? Девочка отказалась выходить замуж, что теперь? Убить её за это? – ответила Мехри опа.

– Я пойду… простите меня за всё, до свидания, – тихо сказала Карина, выходя из дома.

– Зухра, сегодня воскресенье, ей некуда идти, останови её! – попросила Мехри опа.

– Я Вас очень уважаю, Мехри опа, но нет! Вам надо, Вы и останавливайте! А Мумин мой, ещё будет очень счастлив, дай Аллах, я знаю! – ответила Зухра, выходя во двор.

– Что ж, хорошо. Но я не могу выбросить её на улицу, Зухра, не могу, Аллах не простит нам этого. Карина, дочка? Подожди! – крикнула Мехри опа, останавливая Карину у калитки, что выходила на улицу.

Обернувшись, Карина остановилась. Мехри опа вышла вместе с ней на улицу.

– И Вы меня обвиняете, Мехри опа? – спросила Карина, не переставая плакать.

– Вытри слёзы и перестань плакать. Никого я не обвиняю, я не Бог, права такого не имею. Пошли к нам, сегодня воскресенье, тебе идти некуда. А завтра что-нибудь и решим, – сказала Мехри опа, уводя Карину за руку к своей калитке.

– Нет, Мехри опа! Они Вам этого не простят, прошу Вас, я справлюсь, к однокурснице пойду, переночую сегодня у неё, а утром попрошу комнату в общежитии, – остановившись, ответила Карина.

– Ладно… если ты так решила… я Эркина позову, он проводит тебя, – сказала Мехри опа, подходя к своему дому и собираясь войти.

Но женщина понимала, что это неправильно, она должна держать сына на расстоянии от этой девушки, иначе, последствия будет неприятные.

– Не нужно, спасибо вам за всё, я пойду… прощайте, – обнимая Мехри опа, сказала Карина.

Мехри опа не возражала, она была благодарна Карине, ведь и её мучила совесть, они словно прогнали девушку из дома в никуда.

Взгляд девушки упал на калитку дома Зухры, там она увидела Мумина, парень смотрел на неё с упрёком и ненавистью. Мужское самолюбие было оскорблено, азиатская кровь в нём кипела, словно лава. Хлопнув калиткой, он скрылся за ней.

Попрощавшись с Кариной, Мехри опа не стала заходить к Зухре, выслушивать её упрёки и причитания женщина не хотела. Карина быстро зашагал по улице к дороге, ведущей на остановку трамвая.

– Ну что, что там, мама? – спросил Эркин, увидев мать, которую ждал с нетерпением.

– Она ведь тебе нравится, верно? – вместо ответа, вдруг спросила Мехри опа.

Эркин застыл от её слов, словно его поймали за непристойным делом.

– С чего Вы взяли? – воскликнул он, отводя виноватый взгляд от матери.

– Меня не обманешь, сынок. Только вот что я тебе скажу… много бед она принесёт нашим семьям, забудь о ней! Мумин – твой брат, если ему она отказала, ты не смеешь надеяться. Прошу тебя, Эркин, послушай свою мать, – попросила Мехри опа, упав на грудь сына.

Эркин, обняв мать, не знал, что ей ответить, он был растерян, совсем не ожидая, что всё так закончится. Но парень знал, что утром он увидит Карину на занятиях, быть может и поговорит с ней. Но что-то произошло между всеми этими людьми, словно оборвалась тонкая нить и так, как прежде, уже не будет.

– Где Карина, Зухра? – услышала Зухра голос мужа.