Долгое молчание стало всех напрягать, Карина стояла, опустив голову, так ничего и не ответив.

– Что же ты молчишь, дочка? Скажи что-нибудь, уважь нас всех, – ласково попросила Мехри опа, легонько тронув Карину за руку, от чего девушка вздрогнула и невольно заплакала.

Увидев её слёзы, каждый понял их по своему. Мумин начал ёрзать, сидя на месте и теряя терпение. Гули, стоя за занавеской, перестала плакать, едва не сорвав занавеску, сжав её руками. Наконец и Карина, понимая, что молчание затянулось и проблему молчанием не решить, подняла голову и посмотрела только на Шакир акя, зная, что он справедлив и примет верное решение. Он тут старший и последнее слово непременно за ним. Карина словно искала у него поддержки, с мольбой глядя на него.

– Шакир акя, Мехри опа… Батыр акя, Зухра опа… я очень вас уважаю и люблю, очень всем вам благодарна, если бы не вы, может меня и в живых бы не было… – набравшись смелости, начала говорить Карина и было видно, ей это давалось очень тяжело.

– Что ты, дочка! Это был наш долг, в первую очередь, перед своей совестью. Не говори так, – сказала Мехри опа, не понимая, почему девушка говорит о таких вещах.

– Я правда, очень вам благодарна и… к Мумин акя отношусь, как к родному брату, уважаю его, только… – замолчав, Карина опустила голову.

Мумин побледнел, кажется догадываясь, что Карина отказывается стать его женой.

Напряжение Эркина не проходило, правда, он понимал, что если даже Карина откажется выйти замуж за Мумина, это не значит, что она выйдет замуж за него, он понимал, отказ одному из братьев, означал, что второму и надеяться не на что. Эта девушка не станет ничьей женой, ни Мумина, ни, тем более, его. Впрочем, жениться не входило в его планы, не сейчас, во всяком случае. У него была цель, он мечтал стать врачом и не только. Лучшим хирургом в республике, он думал об этом ещё там, в полевом госпитале, когда видел операции без наркоза. Он и сам перенёс это, он видел возможности терпения человека и его выдержки и выносливости.

– Только что, дочка? Ты говори, что у тебя не сердце, здесь ведь чужих нет, все свои. И шаг этот более чем серьёзный и от твоего решения, зависит и твоя жизнь, и жизнь Мумина, не бойся, говори, – сказала Мехри опа.

– Сейчас я не думаю о замужестве, мне надо учиться, я только поступила в институт. И… летом будущего года, я хочу поехать в Ленинград, всё-таки это мой город и он многое перенёс за годы блокады. Там остался мой дом, я не знаю, что с ним. Мумин акя, поверьте, Вам нужна другая девушка, которая бы полюбила Вас за Ваше доброе сердце, но это не я, не я… простите… – тихо произнеся последние слова, Карина, быстро развернувшись, убежала к калитке и скрылась за ней.

Вновь молчание, все напряжённо выжидали, кто выскажется первым.

– Как же так? Шакир акя? Мехри опа? Кто, если не мой Мумин? Почему она отказывается? – вдруг спустившись с топчана, воскликнула Зухра.

Женщина была уверена, что Карина согласится, иначе и быть не могло. А тут… она посмела отказать её сыну, да ещё при всех. Такого унижения, Зухра вовсе не ожидала.

– Успокойся, Зухра! Без согласия Карины, мы не можем заставить её выйти замуж за твоего сына. Если бы она была узбечка, а так… хочешь, поговори с ней сама, отдельно от всех, по душам, так сказать. Но не думаю, что это что-то изменит. Она не станет женой твоего сына, смирись и если ты действительно хочешь его женить, в махалле девушек много, сосватаем нашему Мумину такую красавицу узбечку, что все завидовать будут! Верно, сынок? – похлопав по плечу Мумина, который сидел, словно окаменев, сказал Шакир акя.