– Да, только что сказала. Ведь её не заставят выходить замуж? – опять спросила Гули.

– А ты не вмешивайся в то, что тебя не касается! МалА ещё! Ишь! Спать иди! – разозлившись, ответила Мехри опа.

Гули молча вышла из комнаты и прошла в свою. Мехри опа была удивлена её словам, женщина была в замешательстве. Её и саму в молодости выдали замуж за дальнего родственника, за внука двоюродного дяди, да и мужа она увидела лишь после свадьбы. Уж что она тогда пережила, Мехри опа помнит до сих пор. А как она обрадовалась, когда увидела Шакир акя, ведь думала, что выдали её за старика. Было самое начало двадцатых годов, никто ничего ей не говорил, так решил отец и ему никто не возражал. А Шакир оказался всего-то на четыре года старше её, правда, красив ли был, Мехри опа не задумывалась, а потом он стал для неё самым красивым и самым лучшим. Руку никогда на неё не поднимал, да и не за что было, жили они в ладу и почти никогда не ссорились. Перечить мужу было недопустимо.

– Как же так… что же теперь будет? Зухра так этого хочет… бедная. Так ведь и Карина не узбечка, нужно Шакир акя утром сказать, не дай Бог, что же будет? – думала женщина, не в силах уснуть, несмотря на усталость.

Утро пришло с лучами солнца, в такое время года было ни жарко ни холодно, дожди ещё не начались, а до первого снега было далеко. Шакир акя выходные дни не знал, работал и в воскресенье. Но мог взять отдых в любой день, ведь ремесленники сами на себя работали.

Мехри опа уже разожгла самовар, Эркин крепко спал, впервые за долгие годы ни о чём не волнуясь, парень спал безмятежным сном. Мехри опа не стала беспокоить ни сына, ни дочь. Мать есть мать, один выходной, она хотела, чтобы её дети отдохнули. Но шум со двора, разбудили парня, быстро встав с постели, он спустился с топчана и ушёл в сторону туалета.

Когда умывшись, вся семья собралась за дастарханом, во двор вошли Батыр с женой, следом шёл Мумин. Парень ранним утром вернулся с Ферганы с надеждой, что сегодня решится его судьба и конечно, в его пользу, в этом Мумин нисколько не сомневался. Поздоровавшись и они сели на топчан, Мехри опа налила в пиалки чай и протянула всем по старшинству.

– Как съездил, Муминтой (той прибавляется к имени мальчика, молодого парня, у которого впереди свадьба или обрезание)? – спросил Шакир акя.

– Хорошо, Шакир акя, теперь только через два дня поеду. Сегодня говорил с Рахим акя, спросил, когда же я сам начну водить поезд, он сказал, что надо учиться. Пока в помощниках у него похожу, с января пойду учиться на курсы машинистов, меня уже записали, – ответил Мумин.

– Вот… сыночек с Ферганы нават (варёный сахар кусками) привёз, виноград "дамский пальчик", там сейчас сезон поспевания винограда. Винограду и война была нипочём, знай себе, поспевает в своё время, – высказалась Зухра.

Она и занесла дорогим соседям, ставшим для них почти родственниками, в чашке виноград и в тарелке нават, поставив всё на хантахту. Мехри опа вспомнила слова дочери и с тревогой посмотрела на Мумина, затем и на мужа.

– Что же Карина не зашла завтракать? – осторожно спросила она.

– Карина решила дома поесть, виноградом позавтракать захотела, стесняется девочка, знает ведь, о чём мы сегодня говорить будем, – радостно ответила Зухра.

Гули стояла в своей комнате и через занавеску смотрела на Мумина. Для этой юной девочки, этот парень, который был старше её на пять лет, казался самым красивым и лучшим. В её классе учились ребята, но они не шли ни в какое сравнение с тем, кто сам водил поезд. Эх, фантазии девочек, которые рисуют им сказки.

– Шакир акя, что с тем вопросом, который нас всех волнует? – спросила вдруг Зухра.