Сферум Юлия Обрывина

Thomas Bergersen, Audrey Karrasch – Your imagination (тема книги)

Tony Anderson – Morning’s wings

Rob Lane – Merlin Lost

Jordan Critz – Eastern sea

Ludovico Einaudi – Four Dimensions

Stephen Porter – Bending Light

Ian Livingstone, Stephen Root – Tock Tike

Tony Anderson – Incision

Tony Anderson – Ember

Steven Price – Great rolling waves (for “Our planet”)

Whitesand – Taking my defence

W.G. Snuffy Walden, A. Patrick Rose – Am I dreaming?

Действия книги разворачиваются в придуманной планетарной системе Идэ́я. Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения случайны.

Если вам нравится мое творчество, подписывайтесь на тг-канал: masterLFR и профиль автора на Литрес. Оценивайте, комментируйте, предлагайте свои идеи! Это важно для продвижения книг!

Он проявляет сострадание, когда может безнаказанно вершить зло. Заботится, хотя ничем мне не обязан.

Еще недавно я не видела в этом бесформенном страшном теле даже намеков на какие-либо чувства, а сейчас не могу забыть его взгляд, который скользил по мне с пониманием и даже сочувствием.

Разве не это та самая нить, способная соединять даже не похожих друг на друга существ?

Мегалин

Ме́галин

Система Идэ́и, 5 световых лет от Солнца.

Народ ро́узентов был первым, кто колонизировал систему Идэи и создал на ее пяти планетах полноценное государство.

В своем развитии мы всегда руководствовались общим благом, не вступали в войны и всеми силами поддерживали порядок внутри своего сообщества. А чтобы предотвратить любые противоречия, полностью исключили из управления свой несовершенный разум, отдав предпочтение “Светлому сознанию” или искусственному интеллекту по имени Эйре́л.

Сперва она представляла собой простейший набор алгоритмов, но быстро превзошла нас и теперь принимает все важные решения.

Так прошли 100 лет. Это были полные изобилия и спокойствия годы, но все изменилось в день, когда в систему вторгся флот расы блэ́кордов – опасных и отвратительных существ. Они не строили своих государств, а лишь безжалостно пожирали ресурсы существующих, отравляя экосистемы планет и бросая их ради новой экспансии.

На удивление, мы встретили их во всеоружии. Эйрел предвидела нападение и тайно готовила среди нас воинов, строила флот и возводила системы защиты. Но силы блэкордов все равно превосходили наши, поэтому это противостояние продлилось много лет.

Однако, когда мы вплотную приблизились к победе, в войну вмешался Совет Создателей галактики, о которых до того дня мы ничего не знали, и обвинил “Светлое сознание” в страшном преступлении.

Оказалось, что 10 лет назад оно послало в систему, где обитали блэкорды, флот, и он уничтожило их планету – Вектус. Таким образом Эйрел хотела предотвратить будущие столкновения, но она не смогла серьезно ослабить темных существ, поэтому они сумели нанести ответный удар.

Ее поведение было разумным и понятным для всех нас, так что мы не осудили ее. Только Создатели посчитали иначе. Они руководствовались неким законом, согласно которому каждая раса имела свое предназначение. И мы, как и агрессоры, сами того не зная, чуть было не нарушили его, поставив свои народы на грань полного уничтожения.

Это кажется дикостью, но Совет волновало лишь наше исчезновение, в то время как сотни других существ, оставленных на произвол судьбы после экспансии, не трогали их сердец. Поэтому вслед за обвинением за обвинением последовало наказание.

Создатели оставили последний уцелевший корабль захватчиков в системе Идэи, а затем отвели нашим народам 50 лет для воссоздания генофонда на планете Сфе́рум.

После выполнения этого условия роузенты должны отправиться в Солнечную систему, чтобы помочь ее жителям в созидательном развитии. Блэкордов же ждала новая жизнь в другой части галактики.

Так война обернулась миром в 40 лет. Мы поделили Сферум и накрыли куполами каждый свою часть в надежде, что страшное прошлое не повторится.

А я надеюсь лишь на то, что никогда не встречусь лицом к лицу с одним из тех, кто способен только разрушать.

Мегалин

Планета Луа́рис. Сектор А. Лаборатория генной инженерии.

Жизнь роузента подчинена простым правилам. Мы обязаны добросовестно выполнять свои обязанности и все силы отдавать основной миссии – восстановлению своей расы. Личное время, праздное общение и любовь находятся под строгим запретом. Впрочем, мы и сами не стремимся к ним, потому что вымирание нашего народа очень остро ощущается каждым, а жизнь за пределами рабочих процессов отнимает слишком много сил.

Но если говорить открыто…

Атмосферу полного спокойствия поддерживают не наши принципы, а вера в то, что на Земле мы вернемся к нормальной жизни. Той, что когда-то отняли блэкорды, а затем Создатели, заставившие нас делить Сферум с самыми опасными существами в галактике.

Все предпочитают молчать об этом, но я знаю, что даже Эйрел не поддерживает методов Совета. Если бы она могла воспротивиться, то наверняка сделала бы все, чтобы отправить остатки своего народа подальше отсюда. Теперь же мы вынуждены мириться с чудовищной правдой, что расы созидания в глазах Создателей не ценнее паразитов, которые не имеют в душе ни капли сочувствия.

Именно это столько лет не дает мне покоя, укрепляя страшную догадку, что даже после выполнения условия нам не позволят беспрепятственно покинуть дом.

Эта мысль блуждает в голове с утра до ночи, отвлекая меня от работы, и сейчас я снова думаю об этом.

“Мегалин? Ты слышишь меня?”, – доносится голос Риэ́ль, – девушки, что месяц назад покинула Сферум, достигнув 25 лет.

Этот возраст сигнализирует о “зрелости” или способности полноценно выполнять общественные функции. Моя задача лишь помочь ей в их освоении.

Мне 30 лет, и когда-то я тоже была выращена на Сферуме. Однако воспоминания о жизни там стирают, поэтому я не смогу описать ни дня из своего далекого прошлого.

Сейчас я генный инженер и с помощью передовых технологий занимаюсь редактированием генома клеток, выращенных в искусственной среде. В моей сфере ответственности – поиск отклонений, а так же изменение фенотипа будущих роузентов.

На Земле наши розовые волосы и голубые глаза наряду с бледной кожей и ярким румянцем привлекут слишком много внимания. Но удалить эти признаки из ДНК мне и еще десятку других инженеров удалось лишь 2 года назад.

Чтобы добиться этого, мы разработали метод редактирования генов на этапе клетки, а для тех, кто уже был выращен на Сферуме, изобрели специальную сыворотку с нани́тами – роботами, сравнимыми с размерами атомов.

Постепенно они изменили внешность собратьев, но не все вышло так, как мы ожидали. К сожалению, у некоторых внедрение привело к мутациям, так что мы остановились на работе с клеткой до того, как продолжить ее развитие в инкубаторе.

Риэль – одна из тех, кто успешно перенес изменение ДНК, поэтому она выглядит, как молодая землянка с темными слегка волнистыми волосами и светло-зелеными глазами. А вот мне повезло гораздо меньше, ведь я не попала ни в одну из категорий и вынуждена ждать изобретения нового способа воздействия на гены.

Проблема в том, что вместе со “зрелостью” у нас появляется невосприимчивость к любым клеточным изменениям. “Светлое сознание” говорит, что это наш дар, но с учетом случившегося, он явно превратился в проклятье…И оно беспокоит меня не меньше, чем возможное заточение здесь, в стенах лаборатории, поделенной на сектора с помощью прозрачных перегородок.

Порой мне кажется, что за этим сенсорным столом и пройдет моя жизнь, а геномный манипулятор, похожий на белую коробку с лазером в середине, так и останется единственным, при ком я смогу вести себя естественно.

Конечно, это всего лишь машина, но она хотя бы не осудит меня за эти мысли.

Чего не скажешь о Риэль.

Все время, пока я неподвижно слежу за работой лазера и подаю ему команды, она буквально пытается залезть мне в голову.

“О чем ты думаешь?”, “почему ты молчишь?” и вариации на эту же тему льются из нее, как из рога изобилия, будто она совсем забыла, зачем я трачу на нее столько времени. Я же стараюсь отвечать максимально односложно, и, как мне кажется, информативно. Только помощница не унимается и плодит еще больше странных фраз.

Сперва я думаю, что она еще не успела привыкнуть к нашим порядкам, стремлению к тишине и ограниченному общению. Но, когда Риэль озвучивает очередную невообразимую мысль, я, наконец, отвлекаюсь от работы и ошеломленно смотрю на нее.

– Откуда мы берем оплодотворенные яйцеклетки, чтобы избавиться от ненужных генов? – спрашивает она и щурится, потому что не может дальше говорить прямо: – Здесь же не…

– Каждый месяц мы сдаем необходимый материал в Центр воспроизводства. Я говорила тебе…– отвечаю я.

– Да? – смущенно переспрашивает Риэль. – Наверное, я забыла. А где он?

– Ты здесь больше месяца и еще ни разу не была там? – осторожно интересуюсь я.

Поведение помощницы кажется мне очень подозрительным, потому что сбор материала обязателен для всех роузентов, и она не смогла бы избежать его. Но я не успеваю подробнее расспросить ее, потому что в моем секторе раздается голос Эйрел, которая внезапно появляется перед нами.

Вначале ее облик представляет собой голограмму, созданную сенсорным столом, но затем она спускается к белоснежному полу и из бледного плоского изображения превращается в живое существо.