Мать, зашивающая парус. Отец, смеющийся у костра. Гем, дарящий ему первый нож.

– Ты можешь вернуть их, – голос Сферы был мягким, как песок под пальцами. – Просто отдай мне то, что взял.

Тейн посмотрел на свои руки. Они светились, как в тот день, когда он нёс осколок.

– Ты взяла у меня всё. Даже боль.

– Боль – это якорь. Ты хочешь её обратно?

Видения сменились:

Гем, кричащий в пустоте. Каэл, разрываемый щупальцами. Айрин, падающая в бездну с потухшим посохом.

Тейн зажмурился.

– Нет.

– Тогда отдай мне последнее – память. Забудь их, и я стану твоей семьёй.

Раковина в его руке раскрылась. Внутри лежала жемчужина – Слеза Луны, но теперь чёрная, как глаз Ал’Гурота.

– Прими её. И стань целым.

Тейн протянул руку… и разжал пальцы.

Жемчужина упала в бездну.

– Я уже целый.

Сфера взорвалась.

Пробуждение.

Тейн очнулся от крика чаек. Утро. Море дышало, как раньше, а на песке рядом лежала Гем, храпя в такт прибою. Каэл, прищурившись, кинул ему краюху хлеба.

– Доброе утро, герой.

Айрин стояла у воды, её плащ развевался на ветру. В руке она держала осколок – синий, как глубина, но мёртвый.

– Он погас, – сказала она, не оборачиваясь. – Но другие ещё горят.

Тейн подошёл, ступая босиком по холодному песку. На горизонте, там, где раньше висело Чёрное Солнце, теперь сиял обычный рассвет.

– Ты слышишь? – Айрин протянула ему осколок.

Тишина. Ни шёпота, ни смеха. Только ветер.

– Она молчит.

– Нет. – Айрин разжала ладонь. Осколок рассыпался в пыль. – Она ждёт.

Они шли вдоль берега, оставляя следы, которые волны стирали одна за другой. Гем нёс мешок с припасами, Каэл – карту, вырванную из фолианта. Айрин вела их, её золотой глаз снова светился – слабо, но упрямо.

– Куда? – спросил Тейн, глядя на линию горизонта.

– На Север. Там проснулся другой Страж. – Айрин указала на тёмную точку в небе. – Арктикс. Ледяной исполин.

– А потом? – Гем поправил мешок. – Будут ещё?

– Всегда будут. – Каэл усмехнулся. – Пока есть дураки, готовые сражаться.

Тейн посмотрел на брата, на Айрин, на Каэла. В его груди не было осколка, но что-то новое теплилось – маленькое, хрупкое, как раковина в руке.

– Тогда пошли.

Они свернули вглубь материка, где ветер нёс запах сосны и льда. А далеко в море, на дне, среди обломков Ал’Гурота, чёрная жемчужина дрогнула. Из трещины выползла девочка в платье из рыбьей чешуи.

– Скоро, – прошептала она, собирая пыль Сферы.

Но её голос унёс ветер.

Часть 5: Закат Вечности

Глава 1: Ледяное Дыхание Арктикса

Ветер на Севере был не просто холодным – он был живым. Он пробирался под кожу, выстукивая рёбра словно ксилофон, вырывал слёзы и замораживал их на щеках алмазными слезинками. Лиран шёл первым, кутаясь в плащ из шкуры снежного волка, подаренный кочевниками с Равнин Молчания. За спиной хрустел снег под сапогами Айрин, а Каэл, превратившийся в массивного волка с серебристой шерстью, ворчал, проваливаясь в сугробы. Тейн и Гем замыкали цепь, их лица скрывали шарфы, но глаза выдавали тревогу.

– Ещё километр, – Айрин сверялась с картой, нарисованной на коже морского змея. Её золотой глаз, тусклый после битвы с Ал’Гуротом, едва отсвечивал в сером свете полярного дня. – Там должна быть деревня. Последний оплот перед Ледяными Пустошами.

– Если их не сожрали призраки холода, – пробурчал Каэл, вытряхивая снег из шерсти. – Здесь даже волки боятся выть.

Лиран не ответил. Его рука непроизвольно потянулась к груди, где когда-то горел осколок Сферы. Теперь там была лишь впадина – шрам, напоминающий треснувшую звезду. Но пустота внутри… она иногда шевелилась, словно что-то искало выход.

Деревня оказалась грудой почерневших срубов. Стены были покрыты инеем, словно лёд пытался поглотить их. На въезде висел колокол, расколотый пополам, а вместо улиц зияли провалы в снегу.