- И доволен?

- А чего нет? Я ж на Северах несколько лет вкалывал, только сейчас переехал обратно, у меня тут родители, дом свой. А остался бы в кодле этой поганой, то сгинул уже напрочь.

- Понятно.

- Приехали. Денег не надо, не обижайте, счастливо вам.

Пронин молча смотрел на отъезжающую иномарку. Вот ведь какие судьба иногда выкрутасы выводит.

«А ну его к черту! Мысли эти дурные. У него есть работа, важная для людей работа».

Он уверенной походкой направился к двери в УВД, хотелось неспешно порыться в кое-каких файлах.

4. Воронеж, пригород. 10 мая 2036

Михаил Соловьев очумело уставился в портативный коммуникатор. На нем только что выскочило сообщение, помеченное красным:

«Сегодня, в 10.00 внеочередной призыв на военные сборы. Вы должны срочно позвонить своему ведущему. Неявка на сборы без уважительных причин является федеральным преступлением. Военный комиссар города Воронежа полковник Соловьев».

- Что за на фиг? Недавно же проходили ежегодные!

Михаил включил чайник, по случаю вчерашнего праздника семья просыпалась поздно. Он уже проклял тот день, когда будучи дембелем, подписал контракт на службу резервистом. Это, конечно, прикольно раз в год оторваться от привычной суеты и окунуться сызнова в мир военной жизни. Пострелять, побегать, да побухать с мужиками после всего. Но ведь их всегда обычно предупреждали заранее! Михаил даже разок пропустил очередные сборы по вполне уважительной причине – дочка родилась. Родителей в живых у обоих членов семьи уже не было, возиться с ребенком пришлось самим. В военкомате причину признали уважительной, но денег он тогда не получил. А платили за сборы очень даже неплохо. Иначе, чем бы он кредит на машину выплачивал?

Соловьев заварил чай и вызвал «умный дом», чтобы совершить звонок. Через полминуты на экране домашнего коммуникатора появилось лицо его ведущего, командира небольшой группы резервистов, живущих в одном районе.

- Вася, привет. Чего это нас дернули ни к селу, ни к огороду?

- Миха? И тебе доброго! – ведущий на кого-то быстро обернулся и шикнул. – Да слушай, я сам толком не знаю. С участка сообщили, что внеплановое мероприятие. Мы вроде раз в три года под него попадаем. Обещают тройную оплату.

- Тройную? Ну тогда дело! – наступила хоть какая-то ясность, и Михаил почувствовал себя спокойней.

- Короче, через полчаса у подъезда, – бросил на прощание ведущий и выключил звонок.

- Мать! – зычно прикрикнул Соловьев и полез в кладовку. – Мать!

- Ты что спозаранку кричишь? И не спится ведь окаянному! – в проеме показалась заспанная физиономия жены.

- Ляля, слушай сюда, – Михаил достал с верхней полки большую дорожную сумку и внимательно изучил ее содержимое. – Давай по-быстрому мне упаковку бутеров и чайку в термос, тот самый дорожный, и помоги мне белье собрать.

- Миша, тебя опять забирают? Ой! – жена попятилась назад и скуксилась – Миш, это что - война?

- Ты чего, дура! – от неожиданности выругался Михаил. – Сборы внеплановые, это ж в контракте записано, тройную оплачивают, так что сразу кредит закроем.

Он аккуратно переложил вещи, добавив поданный Ольгой пакет с бельем. Услышав про деньги, жена тут же прекратила истерику и занялась хлопотами, за это он ее и ценил. Не дело раскисать по пустякам, никакой жизни не хватит. Поцеловав наскоро Ольгу и проснувшуюся дочку, Соловьев вышел из дома. В узком пенале двора уже пробирался вперед зеленого цвета автобус. Михаил зашел внутрь, кивнул водителю и пожал руки нескольким заспанным парням, живущим на окраине. Их, бедолаг, забрали первыми еще раньше.

Везли их команду пять часов куда-то на север. Ведущий только пожал плечами в ответ на вопросы выдернутых из домов резервистов. Все в этот раз было как-то не так. Мужикам такой поворот не нравился, добавляя ненужную нервозность в начало очередного испытания. Перекусив бутербродами с чаем, Михаил мудро решил не трепать себе и людям нервы и молча уставился в окно. Там уже вовсю расцветала природа, поля подернулись изумрудной зеленью, деревья покрылись такого же оттенка пушком. Весна, живи да радуйся!