– Да, да, заходи, – донеслось из-за двери.

Артём толкнул дверь и шагнул внутрь. За столом, заваленным какими-то бумагами, сидел молодой офицер – старший лейтенант Макаров, командир службы снабжения. Это был приятной наружности мужчина, лет двадцати пяти, с открытым, располагающим лицом и добрыми, немного наивными глазами, которые как-то не вязались с суровой флотской формой.

И в ту же самую минуту, едва Артём успел закрыть за собой дверь, произошло нечто неожиданное. Накопившееся за всё это время напряжение, страх, унижение, тоска по дому, по нормальной человеческой жизни – всё это разом прорвалось наружу. Слезы, горячие, жгучие, хлынули из его глаз неудержимым потоком. Он зарыдал, затрясся всем телом, как ребенок, не в силах сдержать душащие его рыдания. Это было совершенно непроизвольно, он не пытался никого разжалобить, не пытался манипулировать. Просто в присутствии этого человека, с его добрыми глазами, в этой тихой, отделенной от остального корабельного мира каюте, он вдруг почувствовал, что здесь это можно, здесь его поймут, здесь его не осудят. Это было как прорвавшаяся плотина, и остановить этот поток было уже невозможно.

Старший лейтенант Макаров, увидев такое неожиданное проявление чувств от молодого матроса, не остался равнодушным. Он не стал смеяться или ругаться, а наоборот, по-человечески участливо предложил Артёму стакан воды, стал успокаивать его, говоря какие-то ободряющие слова.

Постепенно Артём успокоился, слезы высохли, и они смогли поговорить как двое взрослых людей. Удивительно, но этот эмоциональный срыв, эта минута слабости, не только не повредила Артёму, но, наоборот, словно растопила лед недоверия и стала ключом к дальнейшему взаимопониманию. Офицер, видимо, разглядел за этой внешней уязвимостью нечто большее, чем просто сломленного «карася».

В ходе разговора Артём, осмелев, рассказал Макарову, что до армии он учился в кулинарном ПТУ и даже имеет диплом повара. Эта информация, казалось бы, не имевшая никакого отношения к его нынешней службе трюмного, неожиданно заинтересовала офицера.

– Повар, говоришь? – Макаров с любопытством посмотрел на Артёма. – Ну-ка, проверим твои знания. Скажи-ка мне, боец, какой выход блюда, то есть вес одной порции, у рагу овощного с мясом?

Артём, не задумываясь ни на секунду, четко ответил:

– Четыреста пятьдесят восемь граммов, товарищ старший лейтенант.

Макаров удивленно поднял брови. Он встал из-за стола, подошел к книжной полке, достал оттуда какую-то потрепанную книгу – видимо, сборник рецептур или кулинарный справочник, – полистал её и, найдя нужную страницу, прочитал вслух:

– Рагу овощное с мясом – выход четыреста двадцать – четыреста шестьдесят граммов.

Он посмотрел на Артёма с нескрываемым восторгом.

– Невероятно!

Артём лишь скромно пожал плечами. Знания, полученные в ПТУ, неожиданно пригодились ему в самой что ни на есть экстремальной ситуации. Макаров был явно впечатлён. С этого дня он стал относиться к Артёму с особым уважением и в дальнейшем, в разговорах с другими офицерами или матросами, частенько называл его не иначе как «повар шестого разряда», что, конечно же, было шуткой, но шуткой весьма лестной для молодого матроса. Этот маленький эпизод стал поворотным моментом в службе Артёма, открыв перед ним новые, неожиданные перспективы.

Что именно происходило за кулисами этой маленькой корабельной драмы, какие рычаги задействовал старший лейтенант Макаров, Артём, конечно же, не знал. Он по-прежнему числился в БЧ-5, в подчинении у своего сурового и неразговорчивого командира, и продолжал нести нелегкую службу трюмного. Но что-то неуловимо изменилось в его положении.