Левой рукой он попробовал намотать на вилку скользкие нити спагетти, но они продолжали сваливаться, и Делани наклонился над ним, разрезав макаронины на части. Мальчик ткнул в них вилкой, подцепил несколько и начал жевать. Он чуть скривился – что это за вкус? – а затем решил, что ему нравится еда, и ещё раз попробовал намотать на вилку, на этот раз удачно. Делани улыбнулся.

– Багетти, – сказал мальчик. – Не хвопя.

– Правильно. Спагетти.

Раздался скрежет стульев об пол, и Делани обернулся. К нему приближался Ноко Кармоди, улыбаясь. Все, кто сидел за его столом, уже поднялись с мест.

– Этот ребёнок состоит в профсоюзе? – сказал он рычащим голосом, но глаза при этом блестели. Остальные трое уважительно остались позади, словно лейтенанты за генералом.

– Он появится на бирже труда уже этим летом, Ноко.

– Ты просто приведи его. Он получит членский билет, пусть только появится.

Карлито перестал есть, услышав грубый голос Ноко, но вскоре приступил к спагетти снова.

– Кто это? – прошептал Ноко.

– Мой внук.

– Сын Грейс?

– Ага.

– А где же прекрасная Грейс?

– Далеко.

Он произнёс это слово, будто признав, что это навсегда.

– Чёрт, – сказал Ноко.

– Да.

Они знали друг друга слишком давно, чтобы придумывать объяснения.

– Если тебе потребуется помощь, ты знаешь, как меня найти.

– Спасибо, Ноко.

Он вышел на заснеженную улицу. По бокам его сопровождали двое, а третий шёл прямо позади него. Звякнула посуда: официант наводил порядок на их столике. Делани взглянул на Карлито. В его миске не осталось спагетти. Осталось на клетчатой скатерти, на салфетке и на полу. Делани взял немного из своей тарелки и переложил в миску мальчика. Он отпил вина и начал вытирать малышу лицо и руки.

– Мальчик-то не дурак, – сказала, снова подойдя к столику, Анджела.

– Не дурак поесть.

– Он вырастет большим, – сказала она. – Посмотрите, какие ножищи.

– Если повезёт.

Карлито, видимо, почувствовал, что они говорят о нём, но ничего не сказал.

– У меня для тебя есть кое-что ещё, – сказала она мальчику.

Она помахала официанту, жестом показывая ложку. Тот что-то прокричал на кухню, затем вернулся, чтобы забрать тарелки из-под спагетти.

– Вам понадобится помощь, – сказала Анджела с печальным лицом. – Много в чём.

– Я знаю.

– Вы же не сможете носиться по вызовам, таская с собой трёхлетнего ребёнка.

– Я знаю, – он засмеялся. – А знаешь, что мне действительно нужно для начала? Мне нужен ящик из-под сыра. Чтобы малыш мог достать до унитаза, стоя перед ним.

Анджела засмеялась.

– У меня здесь нет, а сырная лавка закрыта. Погодите до завтра.

Официант прибыл с двумя тарелками ванильного мороженого и двумя ложками. Мальчик улыбнулся. Это была еда, которую он знал и до поездки в Нью-Йорк.

– Вам нужна будет женщина, – сказала Анджела.

Часть пути он нёс мальчика на плечах, сопротивляясь ветру, пытаясь удержаться на ногах, но при этом подбрасывая малыша вверх-вниз, будто в танце. Карлито хохотал от восторга. Затем он перестал смеяться, Делани спустил его с плеч и обнаружил, что глаза мальчика закрыты; весь остаток пути на запад, к улице Горация, он нёс спящего ребёнка на руках, плотно прижав к себе. В центре заснеженной улицы остановилось такси. Из машины вышли хорошо одетые мужчина и женщина. Чета Коттреллов. Оба были его ровесниками. С улицы Горация, 93. Его соседи. Они не посмотрели на него. Они вообще на него не смотрели. С того летнего дня четыре года назад, когда их сына сбил бешено мчащийся автомобиль с пьяным водителем. Услышав скрип тормозов, Делани выбежал на улицу. Он делал всё, что только было возможно, пока карета скорой из больницы святого Винсента пробиралась через пробки. Но было поздно. Мальчик был мёртв. Ему было девять. Единственный брат у трёх сестёр. Коттреллы решили, что виноват Делани, и перестали с ним разговаривать.