Мальстен невольно вздрогнул, однако не стал ничего говорить.

– Вы сможете ему помочь? – нетерпеливо спросила Аэлин.

– Смогу, – кивнула Тисса, прижав ветвистый палец к горлышку пузырька и предупреждающе надавив второй рукой на грудь данталли. – Держи глаза широко открытыми, понятно, Мальстен Ормонт?

Мальстен вдохнул через рот, чтобы не чувствовать отвратительной вони, и кивнул, стараясь выполнить указания Тиссы. Ветвистая рука с пузырьком склонилась над самым лицом Мальстена. От ужасного запаха у него к горлу подкатил ком тошноты, и он задержал дыхание, чтобы пустой желудок не вывернулся наизнанку. Через мгновение несколько капель отвара попали в правый глаз, который тут же охватило невыносимое жжение, как если бы перед взором предстала сразу сотня хаффрубов в своем истинном облике.

Не дав своему пациенту времени прийти в себя, Тисса влила еще несколько капель в левый глаз и отстранилась, позволив данталли резко сесть и закрыть лицо руками. Короткий отрывистый стон вырвался из груди Мальстена, между пальцами, закрывающими глаза, показались ручейки темно-синей крови. Аэлин подалась в его сторону, но Тисса предупреждающе зашипела на нее.

– Не мешай, девочка! Дай крови выйти!

Аэлин послушно застыла и напряженно уставилась на Мальстена.

Не дожидаясь эффекта от своего зелья, Тисса распрямилась и грузно зашагала прочь из комнаты.

– Постойте! Вы его не осмотрите? – удивленно воскликнула Аэлин.

Тисса обернулась и снисходительно хмыкнула.

– Это не нужно, девочка. Кровь выходит – отвар работает. Дальше я уже не помощник.

Пригнув голову, чтобы не удариться о дверной косяк, Тисса вышла на улицу.

Несколько мгновений Мальстен сидел совершенно неподвижно, крепко прижимая руки к лицу, и Аэлин не решалась даже окликнуть его. Время словно остановилось и возобновило ход лишь тогда, когда данталли наконец опустил руки. Аэлин невольно ахнула, увидев темно-синие кровавые слезы, струящиеся потоком из его глаз.

– Боги, – прошептала она. – Тебе… лучше?

Взгляд Мальстена заметно прояснился, а его глаза, которые минуту назад заполняла темно-синяя кровь, вновь начали походить на человеческие. Он выдохнул с нескрываемым облегчением, отирая щеки.

– Определенно. Я тебя вижу, – ответил он. Легкая улыбка продемонстрировала ямочку на левой щеке.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Аэлин вновь прильнула к нему и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Хвала богам! Я успела не на шутку испугаться, что потеряю такого хорошего напарника, – нервно усмехнулась она.

Мальстен смущенно поджал губы, надеясь, что Аэлин не почувствовала, как часто забились оба его сердца. Прикрыв глаза, он провел рукой по длинным светлым волосам Аэлин Дэвери и качнул головой.

– Не дождешься. Я ведь тебе пообещал.

Сельбрун, Крон

Двадцать седьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Прежде Киллиан считал, что невозможно устать от чужого внимания. В юности его ничем таким не баловали, поэтому он решил: все, кто устает от славы, просто рисуются.

В Кроне ему пришлось признать свою ошибку. Всего за четверть часа в головном отделении Культа у него в душе несколько раз пронеслось желание скрыться от чужих глаз. А ведь ему лишь перепадала малая толика внимания, достававшегося Бенедикту, которого здесь знал и почитал едва ли не каждый.

– Жрец Колер! Вы в Кроне? Какими судьбами?

– Мы можем ожидать, что вы заглянете к нам в лекторий?

– Расскажете о новых пойманных данталли?

– Мы слышали, в этом году число пособников резко выросло. Это правда?

– Жрец Цирон тоже прибыл?

– До нас дошли слухи, что вы спешно выехали сюда из Везера. Что там приключилось? Вы расскажете?