– С нами вы не говорили, как терпеливый сельский учитель, – буркнул он.

Бенедикт усмехнулся.

– Так вот, как я здесь для тебя выгляжу? Как сельский учитель?

– Может, хватит придираться к словам?

– Я придираюсь не к словам, а к твоим манерам, жрец Харт. – Улыбка Бенедикта стала шире. Он искоса взглянул на своего подопечного и, заметив неутихающую требовательность в его взгляде, тяжело вздохнул. – Я подстраиваюсь под ситуацию. Меня здесь не боятся и не проверяют на прочность, так что и я не нападаю. А еще от меня не ждут безумств, потому что считают, что жрец Бриггер имеет на меня управу. Это в определенной степени верно. Поэтому местный молодняк смотрит на меня, как на хищного зверя, запертого в клетке. Понимаешь?

Киллиан недоверчиво нахмурился.

– Так вы устроили мне показательную порку в Олсаде, потому что чувствовали безнаказанность? – спросил он. – А этим жрецам не решаетесь из-за Карла Бриггера?

– То занятие не было показательной поркой, если тебя волнует именно это, – терпеливо заметил Бенедикт. – Оно было необходимо, чтобы научить вас хоть какой-то практике, которая в Олсаде отсутствует. Ты и сам замечал, что выучил за то занятие гораздо больше, чем за полтора года службы. Что тебя на самом деле так возмущает?

Киллиан поджал губы, задумался и сник.

– Всего несколько дней назад я был таким же, как эти жрецы. И вел себя так же, даже хуже. Неприятно осознавать, что я попросту не могу отличаться от них так сильно, как хочу, – честно сказал Киллиан.

– Ты от них отличаешься, – покачал головой Бенедикт. – Ты станешь частью моей команды, а они нет.

– Почему? – спросил Киллиан, и собственный жалобный тон стал ему противен.

– Потому что я так решил. Я не буду тебе лгать, Киллиан: ты мог быть сколь угодно талантлив, учтив, велеречив и так далее, но, если б я не захотел, ты никогда не попал бы в мою команду. На то она и моя. – Он широко улыбнулся и хлопнул ученика по плечу. Тот поморщился, почувствовав боль в простуженной шее. – Только не забивай голову мыслями, что все зависело не от тебя. От тебя тоже: в конце концов, не будь ты собой, все сложилось бы иначе.

Киллиан натянул кислую улыбку и понадеялся, что Бенедикт скажет еще что-нибудь ободряющее, но Бенедикту его мины хватило.

– Идем, пока больше никто не желает поболтать.

Сонный лес, Карринг

Двадцать седьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Теперь, когда судьба Грэга Дэвери была выяснена, план Мальстена и Аэлин простерся дальше. Нужно было как можно скорее добраться до Леддера и попасть на корабль, идущий в Малагорию. Путь был неблизким, а преследование со стороны Бенедикта Колера делало его еще и опасным. Оно вынуждало держаться вдали от основного тракта и избегать городов, где находились отделения Культа, по которым наверняка были разосланы ориентировки на беглецов. Не стоило исключать и того, что ищейки Колера могут подстерегать даже в глухом лесу. Мальстен не знал, какие еще меры предпринял этот фанатик за минувшую пару дней, но был уверен, что он не сидел сложа руки.

Если бы только смерть Колера могла решить все насущные проблемы, Мальстен убил бы его, не задумываясь! Он не страшился схлестнуться в схватке со жрецами Культа и даже знал, что сможет одержать победу. Но в дальней перспективе это бы только усугубило сложившееся положение: Бенедикт Колер сделался бы павшим мучеником, а на Мальстена ополчился бы весь материк. Против такого натиска ему бы выстоять не удалось. По крайней мере, без Бэстифара.

Бэстифар…

Мальстен поморщился, вспоминая о нем. Он понятия не имел, как аркал настроен к нему сейчас и зачем хочет добиться его возвращения в Малагорию. Ради мести? Чтобы проучить?