Завязать волосы было нечем, ноги оставались босыми, а потому я, потоптавшись перед дверью, вернулась к иллюминатору. Вряд ли на палубе мне обрадуются, да и качка несколько усилилась, а её я переносила не очень хорошо.

Время шло, вопросов, как и страхов, становилось всё больше. Если судно Юинэла шло на большую землю – он запросто мог избавиться от меня на одном из торгов. И то, что снял рабское клеймо, ни о чём не говорило. Вместо него могло появиться новое, и не одно… Нет, я не должна была доверять ему, как и он наверняка не доверял мне.

Капитан вернулся в каюту спустя два или три часа, и я, напряжённая, поднялась ему навстречу.

– Вижу, ты чувствуешь себя лучше?

– Угу, – отозвалась я, опасаясь к нему приближаться. Юинэл был слишком высоким и сильным, к тому же, кажется, имел к моей магии некоторый иммунитет.

– Хорошо, – кивнул он, внимательно меня изучая. – Тогда, будь добра, сядь сюда. Нужно поговорить.

Я опустилась на тот же стул, с которого встала, и мужчина спросил:

– Ты бы хотела вернуться домой?

– Без согласия главного жреца меня не примут, а я не знаю, жив ли Матэн.

– Я не о том спросил, – сказал он, глядя всё также пристально, словно планировал поймать меня на лжи.

– У меня нет дома, – со всей честностью ответила я. – И никогда не было. Я бы не хотела возвращаться в храм, при этом, у меня нет выбора.

– С тобой там плохо обращались?

– С проклятыми разговор короткий.

Юинэл отрицательно мотнул головой.

– Любую магию можно усмирить, а проклятие – то же волшебство, только тёмное, замешанное на злых, плохо контролируемых энергиях. Тебя учили хоть как-то обращаться с силой?

– Нет. Главный жрец говорил, что я никогда не смогу ею управлять. Это она управляет моей судьбой с момента рождения, и никак иначе.

– И ты в это веришь?

– А во что предлагаешь верить ты? – отозвалась я как можно спокойней, хотя от его взгляда внутри нарастала дрожь. – Моя магия валит с ног любого, просто кому-то нужно больше времени.

В ответ на эти слова он усмехнулся.

– Звучит как вызов.

– Но это ни в коем случае не он! – поспешно сказала я, чувствуя его решимость коснуться меня. – Я и так причинила людям много боли!

– Неосознанно, – напомнил мужчина. – И я бы хотел кое-что попробовать, прежде чем решу, что с тобой делать. Позволишь?

Что-то подсказывало: отказаться нельзя, и задан этот вопрос был лишь из вежливости. На самом деле, моё разрешение Юинэлу не требовалось, он просто не хотел напугать меня сильнее. А, может, ему было, как и всем остальным, на мои чувства плевать?

– Ладно, – неуверенно отозвалась я. – Только если это не опасно.

– Никто не умрёт, Нейла.

Его широкая ладонь накрыла мою кисть, и, хотя я вздрогнула, а забирать руку не стала. Сейчас потеряет сознание – тогда и освобожусь. По привычке я считала секунды: одна, две, три… а потом пять и десять, пятнадцать… Он не отключался! Более того, это я ощутила головокружение, и тело начало слабеть, словно размягчались одна за другой косточки и жилки…

Юинэл медленно улыбнулся, и я, трудно выйдя из оцепенения, выдохнула:

– Что ты делаешь?..

– Проверяю, насколько ты сильна.

– Пожалуйста, отпусти! – начиная паниковать, взмолилась я. – Ты… ты обращаешь против меня мою же силу!

– Понимаю, тебе страшно, – сказал он. – Но я бы хотел нырнуть глубже.

Что это значило?.. Дышать стало тяжелее, сердце билось, как бешеное. Неужели так себя и чувствовали те, кого я отравляла своей энергией? Пальцы Юинэла теперь казались мне раскалёнными, как долго лежавший на солнце металл, как лезвие кинжала стихий, которым жрец порой наносил мне порезы, проверяя, как быстро регенерирую. Я уже и говорить не могла – будто таяла, до последней секунды уверенная, что капитан всё-таки потеряет сознание.