– Разберёмся, – сказал он спокойно. – Как тебя зовут?

– Никак, – отозвалась я, опустив глаза.

– Не хочешь говорить? Обычаи не позволяют?

– У меня нет имени, – пробормотала я.

– Хм, – нахмурился мужчина. – Странно. Тогда, возможно, мне стоит звать тебя «Нейла»?

На островном это означало «звезда», и я покорно кивнула. В храме и вне его меня обычно звали «Татрох», то есть «тьма», но чаще предпочитали обращаться через жреца.

– Меня зовут Юинэл, – продолжил он. – Я капитан этого корабля. Ты не против, если позову целителя, который тебя осмотрит?

Я понимала, что он предлагает, хотя некоторые слова звучали незнакомо.

– Нельзя касаться, – повторила я. – Он потеряет сознание... или хуже.

– Он будет осторожен, обещаю. К тому же я, как видишь, жив.

И почему я осознала это только сейчас? Впрочем, мужчина почти сразу добавил:

– Но ты и правда странно на меня действуешь. Как будто магия затихает на время, притаившись.

– Всё просто, – сказала я, дрожа под одеялом. – Я проклята с рождения злой силой, от которой нельзя избавиться. Никто дольше нескольких секунд не может длить контакт.

– Хм, – отозвался он, потирая щетину на подбородке. – Не бывает так, чтобы не мог никто. Просто к любой силе нужно искать подход.

Я сглотнула. Кажется, этот капитан был вторым после Матэна, кто все-таки мог подержать меня за руку – и не потерять сознания. А вдруг он слыл могущественным колдуном? Да, выглядел Юинэл просто и мужественно, в то время как от наших жрецов за много штормов разило магией, и всё-таки – вдруг?..

– Я не хочу никому причинить вред.

– Именно поэтому тебя и должен осмотреть целитель, – подытожил он. – Жди здесь.

Бежать всё равно было некуда, но на этом корабле я чувствовала себя не как в ловушке. Впервые за долгое время кто-то говорил со мной как с равной, как с человеком, а не чудовищем и не вещью. Было ли это к добру? Вряд ли. Да и доброта тоже бывала коварна.

Юинэл вскоре вернулся с черноволосым красивым мужчиной с острыми чертами лица, и тот с порога поклонился мне.

– Госпожа…

– Нейла, – сказал капитан, – это Омад. Он глянет твои энергии.

Все плохо меня знающие хотели убедиться в моей силе, и всегда это приводило к неприятным, а то и необратимым последствиям. Я покорно протянула мужчине руку и отвела глаза, когда он коснулся моих пальцев. Одна, две, три секунды… Омад отшатнулся, хмуро на меня глядя. Вид у него стал бледный.

– Никогда прежде такого не ощущал, капитан, – сказал он. Посмотрел на меня, почесал в затылке немного дрожащей рукой. – Ты и правда отнимаешь жизненные силы. Это у тебя с рождения?

– Да. И первой, чью жизнь я забрала, стала мама.

Лицо целителя дрогнула, но капитан остался невозмутим.

– Кто же растил тебя? – спросил он.

– Жрецы Храмового острова, – сказала я. – Семьи у меня нет. Я просто работала там… долго.

Стоило ли уточнять, что мне, маленькой, давали поначалу самую тяжёлую работу – будто в наказание за силы, которые я не контролировала. Например, могли послать за водой с ведром вдвое больше меня самой, и потом шипели злобно, когда приносила лишь половину.

– Сколько тебе лет? – продолжил капитан.

– Двадцать два года. Чуть больше месяца назад на наш остров напади пираты, и храм был разграблен. Меня, как и некоторых других, они забрали с собой. Кого-то продали, кого-то… – Я спрятала нос в коленях, как привыкла делать с детства. – Я ничего не могла сделать. Бежать было некуда.

– И они же выбросили тебя за борт спустя время? – спросил Юинэл тем же ровным голосом.

– Да. Решили, что я наслала на команду болезнь – рвотную лихорадку…

Мужчины переглянулись.

– Зачем тебя держали на корабле? – спросил Юинэл.