Обычно книги из библиотеки я тащу именно сюда, где у меня есть удобное мягкое кресло и небольшой столик. Мне достаточно лампы и каких-нибудь засахаренных фруктов, чтобы проводить здесь часы. Даже засыпала здесь ни раз.

Зимний сад хоть и не очень большой, но свободного места здесь вполне достаточно, чтобы даже кружиться в танце.

Я добираюсь сюда первая, Императора, к счастью, пока нет.

Есть время еще немного успокоиться и переобуться, что я и делаю, усевшись в свое кресло.

— А я думал буду первым, - вкрадчивый голос Императора все равно заставляет вздрогнуть. Надеюсь, только внутренне.

Он стоит у входа в зимний сад – расслабленный, широкоплечий, с копной золотых волос, удерживаемых под тонким ободом. Вопреки моему совету, от поножей Эр отказался в пользу мягких высоких сапог и кожаных штанов. А еще на нем белоснежная рубашка с наполовину распущенной шнуровкой на груди.

Кажется, я даже не дышу все это время, что смотрю на него.

— Я бы не посмела заставить тебя ждать, - поспешно вскакиваю на ноги и тут же выпрямляюсь, отвожу плечи назад, как учила госпожа Рун.

«Для женщины нет ничего страшнее, чем сутулость, - говорила она. – Ты можешь накраситься и использовать самые изысканные духи, но если твои плечи смотрят вперед – ты уже проиграла».

Делаю первый шаг, затем другой.

Удивительно, быть может, я ошибаюсь, но, кажется, со стороны это должно смотреться вполне терпимо. И Император действительно смотрит. Чуть склонил голову набок и внимательно смотрит. Только я не пойму – чем-то недоволен или все хорошо?

Но спрашивать я не собираюсь. Подхожу почти вплотную и приседаю в глубоком реверансе.

— Мой Император, разрешите пригласить вас на танец.

— Разумеется, моя госпожа, - Император протягивает мне руку, в которую я с трепетом вкладываю свою ладонь.

Вкладываю и невольно вздрагиваю от странного приятного тепла, что стремительно разливается по моему телу. Что это? Нет, я вовсе не замерзла, чтобы желать притронуться хотя бы к капле тепла. Именно тепло от кожи Эра ощущаю едва ли. Все дело именно в касании, в ощущении его сильной ладони сначала на моих пальцах, а затем, о Боги, на моей талии.

И в его прикосновении точно нет ничего недозволенного, он — сама галантность. Только мне в достатке даже такой малости.

Как же хорошо, что сейчас вечер — и зимний сад погружен в светлую, но полумглу. Иначе бы он точно заметил и мое смущение, и мой румянец. Я сама не могу видеть его, но отлично чувствую, как бессовестно пылают щеки. А еще мое несчастное сердце снова припускается в такой галоп, что едва догонишь. Только на этот раз его безумная скачка действует на меня совершенно иначе, нежели совсем недавно, в собственной комнате, где я впала в настоящий ступор. Сейчас у меня ощущение, что разом затолкала в рот иноземный фрукт лимон, да со всем старанием и тщанием его прожевала. И дело вовсе не в каком-то кислом вкусе во рту, ничего подобного нет и в помине, дело в той энергии, что буквально потоком разливается по моим венам.

То ли я действительно хорошо танцую, то ли только такой кажусь себе, но высокие каблуки туфель нисколько не сковывают моих движений, я и правда будто парю, увлекаемая уверенными движениями моего Императора, моего Эра.

И это невероятно. Это настолько волшебно и безумно прекрасно, что счастливая улыбка сама собой рождается на моем лице.

И Эр отвечает мне тем же.

Нам даже музыка не нужна.

«Мелодия всегда должна звучать в твоем сердце», - говорила госпожу Рун.

Тогда я не понимала ее слов.

Теперь понимаю.

В какой-то момент мне и вовсе начинает казаться, что мы одни в пульсирующей тёплой пустоте, будто созданной специально для нас. Что не осталось других людей. Что все эти растения вокруг нас - всего лишь кромка бесконечного величественного леса, раскинувшегося на целый огромный мир. Нам же двоим принадлежит эта небольшая прогалина в его владениях.