Заказная доставка должна вручаться исключительно адресату, хотя, если честно, её могут принять и уполномоченные агенты. Я надеюсь, что они не слишком хорошо знают эту часть правил.

Охранник провожает меня к лифту, открывает его своей картой и улыбается, не выказывая ни малейшего признака узнавания.

– Спасибо, – говорю я, крепко сжимая сумку. Я разглядываю кнопки и нажимаю на шестую.

– Простите, – к охраннику подходит элегантная женщина в ярко-красном костюме, показывая свою карту. – Я из «МаксГрупп». У меня назначена встреча на десять на шестом этаже, я опаздываю, мне сказали зарегистрироваться у вас.

– Да, они звонили, – отвечает охранник, хлопая рукой по закрывающимся дверям, чтобы их удержать. – Заходите.

– Спасибо, – говорит она, входя в лифт и бросая на меня робкую улыбку. У неё короткие светлые волосы и потрясающие красно-белые туфли.

Я киваю и поправляю сумку. Мой пульс учащается, когда двери закрываются, и лифт начинает подъём.

Мы едем в тишине.

Секретари и ассистенты, скорее всего, попытаются расписаться за посылку, но я собираюсь настаивать, что она только для Прохора Агатова лично. Форма придаёт вес, и я рассчитываю на это.

Лифт замедляется, кнопки лениво загораются: первый этаж, второй, третий. Перед четвёртым раздаётся громкий треск над головой. Я хватаюсь за поручень, когда кабина сильно трясётся.

Она накреняется и с визгом останавливается. Свет гаснет, и через секунду загорается тусклый аварийный фонарь в углу.

– Боже мой, – шепчет женщина, вцепившись в поручень с другой стороны.

Моё сердце колотится так, что я слышу только его стук в ушах.

– Всё в порядке, – говорю я, стараясь успокоить себя. – Мы не падаем.

– Пока, – отвечает она срывающимся голосом.

– В лифтах куча предохранителей, – уверяю я, хотя сама не до конца верю в свои слова.

Сверху доносится ещё один скрип.

– Должен же быть аварийный вызов, верно? – спрашивает она, глядя на меня так, будто я должна знать ответ. Я же почтальон Москвы, она думает, что я эксперт по лифтам. Она удивилась бы, узнав, что я впервые оказалась в лифте всего два года назад.

Я подхожу к панели и в тусклом свете нахожу красную кнопку с рельефным изображением телефона и надписью шрифтом Брайля. Нажимаю.

– Алло?

Тишина.

Женщина достаёт телефон и звонит кому-то, сообщая, что опоздает. В этот момент панель оживает, и хриплый голос прорывается сквозь треск:

– Эй, это инженерная служба. Все целы?

– Да, – отвечаю я. – Нас двое, и мы в порядке. Что происходит?

– Ничего страшного, – успокаивает голос. – Электрическая неполадка. Вы в безопасности. Команда уже работает. Это займёт несколько минут. Вы в порядке?

Я смотрю на женщину.

– Сколько времени? – спрашивает она в голосовую панель.

– Немного, – отвечает голос.

Она вздыхает, её лицо искажено тревогой.

Инженер спрашивает наши имена, мы представляемся.

– Хорошо, Елизавета и Анна, сидите спокойно. Мы решаем проблему. Если что-то изменится, жмите кнопку, ясно? – и связь обрывается.

– Если что-то изменится? – повторяет Анна. – Что он имеет в виду? Что мы задохнёмся?

– Этого не случится, – говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. – Он, наверное, про медицинскую помощь или что-то такое.

– Не очень-то утешает, – ворчит она, опускаясь на пол и обнимая колени.

Сверху раздаются металлические удары. Анна вздрагивает при каждом звуке, её взгляд прикован к потолку лифта.

– Или в случае превращения в оборотня, – добавляю я с лёгкой улыбкой.

Она резко поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза.

Я посылаю ей озорную улыбку.

– Или появления вампирских клыков?

Она облегчённо смеётся.

– Боже, на секунду я подумала, ты серьёзно! – говорит она. – Прости, не мой день. И я не фанат лифтов.