– Насколько я знаю, в полиции существует система распознавания лиц. Вряд ли Том Харди проходит по вашим базам, но, может, система выдаст нам кого-то другого. И очень похожего.

– А может, и выдаст!

Парфентьева сдала назад, развернулась и в обычной своей манере стремительно набрала скорость.

– А вы ничего не забыли, товарищ капитан юстиции? – с иронией спросил Холмский.

Откликнулась она не сразу.

– А-а, что?

– Высадить меня забыли. Или вы хотите распознать меня?

– А что вас распознавать? Обычный зануда… Не лишенный способностей… к медицине.

– Всего лишь способностей?

– Был бы талант, вы бы на скорой помощи не работали.

– А если это мое призвание?

– Не оправдывайтесь, Холмский! Я не хотела вас обидеть ни в коем случае, просто иногда вы ведете себя как невыносимый… зануда.

– Вы хотели сказать, невыносимый старпер.

– Все-таки обиделись… Что ж, с меня рюмка чая. Если ваша версия окажется верной.

Парфентьева подъехала к управлению и снова затерялась в темных коридорах за стеклянной дверью, в этот раз она пропадала два часа. Наконец вернулась, села в машину, разбудив Холмского.

– Снова жена снилась? – не без сарказма спросила она.

– Том Харди снился.

Холмский решил не спрашивать, с чего она взяла, что в прошлый раз ему снилась жена.

– Вы правы, Том Харди в наших базах отсутствует, но нашелся один товарищ, похожий на него. Который нам совсем не товарищ. Судимость за кражу… В общем, ребята уже выехали, будем ждать результат.

– Когда ждать?

– Уже ждем. Думаю, в течение двух часов узнаем результат… С меня чашка крепкого кофе, как я и обещала.

– Рюмка отменяется? – в шутливой манере спросил Холмский.

Но Парфентьева юмора не поняла. И глянула на него удивленно и с осуждением.

– Я на работе, какая рюмка?

Она действительно привезла его в кафе неподалеку от ГУВД, велела принести кофе, а он заказал полноценный ужин – разумеется, на двоих. Время близилось к полуночи, а она без ужина – сто граммов и огурчик не в счет.

Кафе небольшое, уютное, диваны такие мягкие, удобные, после ужина Холмский стал засыпать. Клевала носом и Парфентьева. Наконец ей позвонили, она ответила, выслушала и, сбрасывая вызов, удивленно-восторженно глянула на Холмского.

– Ну что, по домам, доктор Холмс?

– Неужели раскрыли дело?

– Ну, не совсем, конечно. Но подозреваемый признался, дружок его убил Сысоева. Дружок уже в поезде, в Сочи едет. Там его и встретят. Но без нас… Или в Сочи махнем?

– В Сочи? Со старым занудой? – усмехнулся Холмский.

– Действительно, что мне там со старым занудой делать? – тем же ответила Парфентьева.

Она привезла его домой, он открыл дверь, собираясь выходить.

– Позвоните мне минут через двадцать, – зевая, сказала она.

– Зачем? – сначала спросил, затем уже догадался Холмский.

И ровно через двадцать минут позвонил, чтобы спросить, как она доехала. Проявил заботу о ней, как она того и хотела. Парфентьева ответила сухим сообщением, доехала нормально, все в порядке.