– Спасибо за ваше доверие, гранд-арх, но разве крепость – подходящее место для архессы? Разве ей не будет комфортнее в доме эпарха? – осторожно спросил Лассард.

– Моя дочь выросла при монастыре – ее трудно смутить аскетичными условиями. Главное, позаботьтесь о ее безопасности.

– Так точно, гранд-арх, – еле скрывая досаду в своем голосе, ответил Лассард.

– Вы в который раз выручаете меня, лийт Гроу. Жаль, что у нас снова не получилось пообщаться в более спокойной и приятной обстановке. Для возвращения в Фиам используйте мой личный портал. Эдельвейс и Хранитель миррата прибудут к вам завтра в полдень. А теперь идите. И да пребудет с вами божественное сияние!

Как только Туран и Лассард покинули кабинет, Солфира повернулась к своему мужу.

– Что на тебя нашло в этот раз?

– Ты о чем?

– Чем тебя не устроил замок эпарха?

– Да разве же в замке дело? Ты заметила, как Туран изменился в лице, когда я сказал ему про Эдель? У него чуть слюни не потекли! Похоже, он не шутил, говоря о том, что хочет соблазнить мою дочь…

– Он так никогда не говорил! Вернее, он не это имел в виду…

– Я до сих пор вижу его взгляд, полный похоти! Туран – неисправимый ловелас, и я не хочу, чтобы он разбил сердце моей дочери!

– Значит, так ты думаешь о своем друге? А лийт Гроу, по-твоему, совершенно безобиден?

– Лассард не производит впечатления дамского угодника. Он вояка до мозга костей, для которого долг и честь всегда превыше чувств. А что ты про него скажешь?

Солфира на мгновение задумалась, после чего с томной улыбкой выдохнула:

– Это великолепный зверь!

– Вот как? Ты серьезно?

Гранд-архана медленно облизнулась.

– О, да! Великолепный зверь…

– Раньше ты так называла только меня! – ревниво заметил Тео.

– Просто когда я смотрю на Лассарда Гроу, я вижу тебя в молодости. – Ирнитка села прямо на пол возле ног супруга и прижалась головой к его коленям. – В этом лийте я снова вижу дикого зверя, которого хочется приручить.

Теодор запустил пальцы в фиолетовые пряди.

Ему все меньше нравилась идея доверить Эдельвейс Лассарду. Кажется, гранд-арх его недооценил…

– Значит, ручной зверь тебя уже не устраивает? – Рука Тео спустилась на шею Солфиры и сдавила позвонки, заставляя ирнитку шипеть от боли. – Или ты просто дразнишь меня?

И тут же удовлетворенно улыбнулся, заметив проступивший на серебристой коже жены темный узор. Ирниты называли такие отметины мереями. Их появление означало, что рядом с демоном находится его истинная пара.

Теодор сгреб жену в охапку, мысленно послав в ядовитые дебри все проблемы и предстоящие дела.

Однако проблемы и предстоящие дела пока не собирались оставлять чету Бри-Ланди в покое…

Послышалось лязганье металла. Одна из картин с человеческий рост отъехала от стены в сторону, открывая потайной ход, из которого в кабинет проникли две женские фигурки. Кивнув гранд-арху и гранд-архане, девушки расположились на диване возле чайного столика.

– Значит, это правда: нам придется покинуть храм? – Девушка в светлом наряде принялась нервно перебирать звенья на своем браслете. У нее был приятный, мелодичный голос, словно она не говорила, а напевала.

Теодор хотел было ответить, но в этот момент Тень вытащила свой кинжал, вонзила острие в лежащее на блюде яблоко и с громким хрустом надкусила плод, не снимая его с лезвия. Затем она зачерпнула из вазочки крекеры и, набив ими рот, принялась с аппетитом чавкать.

– Эдель! – Нэя (а это, несомненно, была она) укоризненно покосилась на Тень.

– Будешь? – Эдельвейс с невозмутимым видом сунула Нэе под нос нанизанное на кинжал яблоко.

– Как ты можешь думать о еде в такой час? – Нэе пришлось отвернуться, ибо Эдель, забавляясь, продолжала пихать ей в лицо надкушенный фрукт.