– Эдельвейс, прекрати издеваться! – вмешался Теодор. Он встал напротив дочери, недовольно хмуря брови. – Лучше объясни мне, почему Склиф назвал тебя джеарнэ?

Эдель тут же отстала от Нэи и принялась тереть указательным пальцем подбородок, придумывая подходящее объяснение.

– Ты же мне обещала, – с упреком покачал головой гранд-арх.

– Нет, папочка! Я обещала не пытаться стать джеарнэ. А я и не пыталась, я ей просто стала.

– И когда это случилось?

– Четыре года назад.

– Четыре года?! И ты все это время молчала?! А когда ты собиралась мне рассказать?

– Никогда, – честно ответила архесса. Теодор даже задохнулся от возмущения, и Эдельвейс поспешила добавить: – Вот именно поэтому и не собиралась! Знала, как ты отреагируешь…

– Но как тебе удалось победить в Большой Игре?

– Мои тренировки со светочами не прошли даром, – отозвалась архесса, поспешно отводя глаза.

– И почему у меня такое чувство, будто ты что-то не договариваешь? – вздохнул гранд-арх.

– Оставь ее, – внезапно вмешалась Солфира. – Довольно с тебя потрясений за один вечер.

Теодор хмуро глянул на жену.

– А ты сама ничего не хочешь сказать нашей дочери?

Обычно Солфира не упускала случая отчитать Эдельвейс, но сейчас на лице ирнитки возникла растерянность, как у ребенка, которого застали за кражей печения.

Внезапная догадка осенила гранд-арха, заставив испустить очередной вопль негодования:

– Ты все знала!

– Успокойся, это же не конец света, – виновато пробормотала Солфира. – Давай лучше обсудим наш план.

– Хорошо, но мы еще вернемся к этому разговору!

Гранд-арх со скрипом придвинул кресло поближе к девушкам и уселся в него. Скрестив пальцы рук, он привычным деловым тоном обратился к полукровкам:

– Завтра вы отправляетесь в военную крепость Фиама под покровительство Лассарда Гроу. В нынешних условиях оставаться в столице вам небезопасно.

– Почему бы нам не вернуться в монастырь? – жалобно произнесла Нэя.

– Монастырь может защитить вас от чистильщиков, но не от демонов. Мы так привыкли искать врагов среди людей, что совсем перестали обращать внимание на ирнитов…

Нэя тяжело вздохнула. Теодор был прав. Ирнитам была чужда кантарийская религия, им было плевать на неприкосновенность светочей. Демоны считали богом лишь свой мир. Он порождал их, питал, служил источником информации. Ирн являлся живым организмом, творцом, связующим звеном между его созданиями. Он был частью каждого ирнита, как ирниты – частью него.

– Странно, что во время голосования ты выступил против претензий Склифа, – заметила Эдельвейс, вытирая губы от крошек. – Я думала, тебе нравится Морсиус. Между нашими семьями всегда были довольно теплые дружеские отношения.

– Мне на самом деле очень жаль Морсиуса, и я представляю, что сейчас испытывают его родители. Но в первую очередь я должен думать о Кантаре. Склифа нельзя допускать к власти.

– Да кто он, вообще, такой? – воскликнула Эдель. – Откуда взялся?

– Он негодяй, который соблазнил архану Олму Лэй-Бирли, чтобы получить ее деньги и доступ к власти.

– Его слова о любви к ней звучали очень правдоподобно, – возразила Нэя.

– Инкубу свойственно внушать любовь доверчивым девушкам, – усмехнулась Солфира.

– Бр-р, инкуб! – передернула плечами Эдель. – Меня едва не вывернуло наизнанку от его магии…

Солфира бросила на нее предостерегающий взгляд, и архесса поспешила прикусить язык. Теодор сделал вид, будто ничего не заметил. У его жены и дочери впервые в жизни появился общий секрет. Жаль только, что этот секрет они скрывали именно от него…

– Мы сделаем все, чтобы как можно скорее вернуть Морсиуса в Кантар, – продолжил излагать свой план Теодор. – И как только мы его отыщем, то отправим его к вам, в Фиам. При помощи Хранителя миррата Эдель передаст власть новому гранд-арху.